Основа жизни - стр. 27

Мерчандайзер – профессия очень важная. Нужно уметь правильно выставлять товары на полки, чтобы криворукие и тупые не уронили все стеллажи на себя. Но иногда ничто не спасает.

Я, естественно, покупательнице ничего не ответила, вид у неё был напыщенный, пальто светлое, как джемпер у Севы. Она, дурная, неожиданно споткнулась и вступила в моё ведро светлым замшевым сапогом. 

Я так перепугалась, что полезла её ловить. Грязной тряпкой пальто испачкала. И зажмурилась, когда баба заверещала, как будто я её зарезала.

– Паршивка! Ты знаешь, сколько это пальто стоит?!

– Всё в порядке, – сказал Сева, оказавшись рядом с нами.

Я в ужасе отшатнулась. Встретилась с его глазами. Серого цвета в его глазах было больше, чем голубого, именно этот оттенок создавал глубину и странную печаль, которую я заметила ещё при первом нашем знакомстве. Мне вначале показалось, что он смотрит  на меня с жалостью, а теперь вижу, что его всё достало. И ему грустно от этого.

Я хотела улыбнуться и радостно сказать: «Привет, Себастьян Генрихович!» Но он держал за локоть противную тётку, которая истерично отряхивала пальто.

Мама.

Он пришёл в магазин с мамой, а тут я грязная, с половой тряпкой и в резиновых перчатках.

Ну что, маман? Красивая девочка претендует на твоего сыночка-мажора?

На искажённом лице противной тётки вырисовывался ответ на все мои вопросы, в том числе и о моей родословной, которую она не полила грязью только потому, что Сева её перебил.

– Ты ради работы в школу не пришла? Леся, ты должна учиться, – сказал он мне.

– Я тебе не должна, – голос сорвался. – Мне деньги нужны!

 Из глаз слёзы в три ручья. Я схватила ведро и побежала в подсобку.

Я точно знала, что меня сейчас выгонят с работы. А ещё я так опозорилась. Так перед Севой было стыдно, что я уборщица, что я не пришла делать с ним уроки и вообще всё прогуляла.

Завыла от горя в раздевалке, быстро стягивая с себя рабочий халат.

Как другие не стесняются смотреть людям в глаза, когда работают уборщиками? Где я ошиблась, что, всхлипывая, не замечала, что говорит Сашкина тётя.

Наверно, мне плохо не потому, что я решила честно подработать, а потому, что меня здесь быть не должно.

Нужно просто перестать ходить в школу и устроиться официально.

Я была выгнана из магазина без приглашения на завтра.

Я пересчитывала мелочь. За витриной я видела, как скандалит мать Севы. Я из тьмы на свет смотрела во все глаза, и мне казалось недосягаемым стоять рядом с таким, как Бычков. Поэтому я только смотрела на него, как на мечту, уже потерянную.

Они действительно красиво и дорого одевались. И на машине ездили за продуктами. Какая из иномарок принадлежала их семья, я не знала.

Горько так стало.  

 Я  накинула капюшон и, ёжась от холода, побежала домой. Но далеко уйти не смогла, потому что наткнулась на одноклассницу.

  Лера Ложкина с выделкой на личике по последней моде, в короткой юбке и курточке на меху. Волосы светло-русые распущены. В общем, она — куколка. Интеллектом не изуродована, немного наивная и жадная до денег. Но в целом, девчонка нормальная.

– Привет, Лесь.

– Давно не виделись, – я украдкой смотрела на магазин, откуда до сих пор не вышла скандалистка мадам Бычкова. 

– Не хочешь в клуб сходить? ­– тут же предложила мне Ложка.

– Я даже одета для нашего клуба, – расставила я руки, показывая свой спортивный костюм.