Осколок в форме сердца - стр. 3
Пока писала, ушел лейтенант с зашпаклеванной щекой. В приемном появилась медсестра, которую дежурная с уважением звала Феликсовной, хотя та была с виду не старше Васильева. Достав из кармана халата сигарету, она обратилась к Жене:
– Извините, у вас огня не будет?
Васильев опять столкнулся взглядом с ее серыми умными глазами и захотел вдруг подпилить столб ее учтивого равнодушия.
– Смотря какой огонь, – сказал, доставая спички. – Душевный был, да весь вышел, осталось вот – кресалом высекать искру.
– Спасибо. – Феликсовна не изменила выражения глаз, прикурила и вернула Жене коробок. Поблагодарила без всякого оттенка настроения в голосе, без лишних жестов – все просто, скупо, с дистанцией. Женькина дешевая хохма осталась без внимания.
Чтоб не дымить в приемном, вышла на улицу. Васильев не видел, как она там курила, но почему-то был уверен, что курит не по-женски, а по-мужски, без изящества и манерного выпускания дыма, держа сигарету сильными пальцами с коротко остриженными ногтями. «Видно, операционная медсестра», – подумал Женя. Он слышал, что операционные медсестры не могут себе позволить длинные ногти.
– Вам нужно к хирургу, – оторвалась от журнала дежурная, закончив записывать. – Это знаете, как пройти… – и начала было рассказывать, как искать хирурга, но вернулась Феликсовна.
– Не надо объяснять, я провожу, – сказала она, задержав взгляд на Женькиной обструганной коряге-трости. – Все равно никого на приеме нет… Портфель оставьте. Вы сюда еще вернетесь…
Даже с помощью своей коряги Васильев шел с трудом. Под ногами похрустывали мелкие камешки.
– Я так поняла, что у вас осколочное? – спросила Феликсовна, искоса поглядывая на Женькины ноги.
– Под коленку. – Васильев рад был, что медсестра сразу заговорила. – Не сквозное… Пара осколочков, кажется.
– Значит, лежать будете у нас, в хирургии. – Феликсовна сделала паузу и тут же пояснила: – Я не из приемного. Просто девочкам помогаю.
– Я так и понял, что вы – операционная медсестра, – улыбнулся Женя, радуясь своему меткому попаданию.
– Почему вы так решили? – удивленно взглянула на него Феликсовна. Впервые Васильев увидел проявление ее эмоций.
– Да так, – замялся Васильев, стыдясь признаться.
Пауза. Хрустят камешки под ногами и «тростью».
– Вы наблюдательны, – опять уверенно и равнодушно заговорила сестра. – Вы догадались по моим рукам.
Она не спросила, она сделала вывод. И Женя промолчал, томясь вопросом: «Интересно, она когда-нибудь улыбается?»
– Вот в эту дверь, – кивнула головой Феликсовна. – Хирург выпишет вам направление. С ним вернетесь в приемное отделение. А там девочки вас переоденут и так далее… Счастливо! Я думаю, скоро мы с вами встретимся в операционной.
– Спасибо! – Васильев еще что-то хотел добавить, но медсестра уже удалялась на пружинистых полных ногах, высоко держа голову с соломенной скирдой волос.
«Конь, а не баба, – подумал Женя. – Как танк идет… Хотя нет. Скорее как БМП. Грузновато, но не без изящества…» И постучал в дверь хирурга…
Воздух операционной нокаутирующе ударил Васильева в нос. Медсестры, и среди них Феликсовна, позвякивали сверкающими инструментами. Врач, разглядывая на свет рентгеновские снимки Женькиного распухшего колена, диктовал:
– Операция несложная. Так что не волнуйтесь. Анестезия местная. Будет больно – скажете. Еще укольчик сделаем, подморозим. А то, я так думаю, повозиться придется.