Осколки света - стр. 4

Я немного сникла. Думала, будет настоящий фокусник, как на дне рождения Линды Кайт, а Берни, судя по всему, решила сделать все сама.

– Так в чем суть? – спросила я.

– Это как в «домик» играть, ты же знаешь. Начнем с тебя. Выбери «опальчик», клади в рот и жуй.

Я уставилась на нее в недоумении.

– В «домик»? Ты о чем? – Я не могла взять в толк, какая связь между этой игрой и фокусами. К тому же «домик» ведь для малышей. Весь вечер играть в Барби, что ли.

Берни нетерпеливо тряхнула длинными косичками.

– Ну же! Бери конфету. Только не показывай какую.

Пожав плечами, я выбрала клубничную, встала к девочкам спиной, развернула фантик и сунула конфету в рот. До сих пор помню ее сочную сладость. Всегда любила «опальчики». Тогда я ела их в последний раз.

– Теперь повязка. – Берни взяла полоску ткани. – Я сама надену, чтоб ты не жульничала.

Сбитая с толку, я послушалась. Плащ Берни шелестел у меня за спиной.

– Все. Пожуй немного. Давай.

– А теперь что? – спросили девочки, хихикая и перешептываясь.

– А теперь я угадаю, что Кэти выбрала. – Берни многозначительно умолкла. Потом, наверное, взмахнула палочкой и плащом. – Готовы? Она выбрала… клубничную!

Опять смешки и перешептывание.

– Подумаешь. Ты подсмотрела, вот и все. – Я потянулась к повязке.

– Нет, не снимай! Сейчас будет самое интересное!

Шорох, звяканье ножа о тарелку. Я понемногу теряла терпение. Казалось, надо мной втихомолку издеваются. Потом Берни сказала:

– Этот.

– Не-ет, этот! – возразила Лорелей.

– Фи-и!

– Тсс!

– Тише!

Хихиканье. Я опять скорее уловила, чем услышала движение. Берни взяла меня за руку. Я как-то сразу поняла, что это она. А потом…

Не забывайте, мне было десять, детская память устроена иначе. К тому же я три года как близко не общалась с Берни. Выросла с тех пор на целую голову. Даже молочные зубы выпали. Появились новые воспоминания. Я, можно сказать, стала другим человеком.

Контакт. Вспышка.

– Абракадабра! – крикнула Берни.

Не знаю, что произошло дальше. Может, я неточно запомнила. Когда Берни прикоснулась ко мне, внутри меня будто что-то перевернулось. Смутно знакомое чувство, словно из навязчивого сна.

– А теперь какой вкус? – глухо спросила Берни с полным ртом. – Подумай. Что у тебя во рту на самом деле, а?

– Клубничный «опальчик». Ерунда какая! – проворчала я. Меня злили смех и повязка, а еще неприятное подозрение, будто со мной не поделились общей шуткой. Я снова потянулась к повязке. – А ты думала, ч…

И вдруг другой вкус грубо вытеснил клубнику. Фруктовая кислинка сменилась на знакомый вкус и текстуру, но так внезапно, что я не смогла их определить. Во рту по-прежнему лежала конфетка, ничего нового туда не клали. А язык ощущал соленое, жирное, непонятное…

Это было вторжение.

Я подавилась и испуганно закашлялась. Начала дергать повязку.

– Нет, не жульничай! – воскликнула Берни. – Какой вкус?

– Н-не знаю… П-пирог со свининой?

Берни довольно рассмеялась. Остальные тоже, хотя чуть скованно. С меня сняли повязку. В руке Бернадетт держала недоеденный кусок пирога со свининой. «Я ведь только что его ела, – отрешенно подумала я. – Ощущала во рту». Нет, там были лишь остатки «опальчика». Я выплюнула конфету в ладонь. Больше ей не доверяла.

Знаю-знаю. Это сложно объяснить. А вам сложно понять, особенно из уст человека вроде меня. Поверьте, я была не из внушаемых детей. И воображением особым не обладала. Да, уступала давлению сверстников, как и всякая компанейская девочка, которая перешла в новую школу и мечтала стать популярной. Только не в тот раз. Я не просто поддакивала. Да и кому было поддакивать? Берни Мун? Добиваться ее расположения? К чему? Так или иначе, произошедшее я называю Первым Случаем.