Осколки сгоревших звёзд. Книга 1. Кадеты Нефритовой Академии - стр. 12
Исгерд переместилась немного в сторону – чтобы тень от кустарника не заслоняла её лицо – и увидела раскосые глаза уроженки Нефритовых миров.
Этот факт ни о чём Исгерд не говорил. И потому, достав ком, она осторожно сделала несколько фото, чтобы потом на досуге разобраться – кто это.
Тем временем эта девушка коснулась плеча Ролана – как-то фамильярно, если бы кто-нибудь спросил Исгерд. От взгляда Ларссон не укрылось и то, как мягко и невзначай сползла по плечу Ролана рука незнакомки. Казалось, девушка боится коснуться собеседника – и в то же время хочет этого так, что использует малейший повод.
Наконец, они закончили разговор. Девушка взяла Ролана под руку и потянула в сторону входа в обеденный зал – но тот вывернулся и, сердито разбрасывая щебёнку больной ногой, решительно двинулся прочь.
«Нифига у него не болит!» – Исгерд со злостью ударила по стволу дерева кулаком и тут же об этом пожалела.
ГЛАВА 4
По мере того, как один день сменял другой, Исгерд постепенно привыкала к тому, что Волфганг постоянно находится рядом. Но сколько они ни общались, жених оставался для нее загадкой.
Он не рассказывал о себе. При первой возможности старался перевести разговор на историю, искусство или любую другую тему, в которой невозможно было разглядеть его чаянья и мечты.
Исгерд пыталась использовать эти небольшие возможности для того, чтобы разузнать хоть что-нибудь о его интересах, но Волфганг оставался для неё закрыт.
Он никогда напрямую не говорил о том, что знает, зачем приехала Исгерд, но девушку не оставляло странное чувство, что тот видит её насквозь.
Иногда она наблюдала за Волфгангом через окно или когда тот устраивался у камина в комнате отдыха на первом этаже. Большую часть времени он читал, но книгу всегда прятал в кожаный футляр, а при приближении любого из курсантов – даже Исгерд – закрывал.
Волфганг часто и подолгу стоял на веранде их корпуса, рассчитанного на пятерых кадетов, и смотрел вдаль. Особенно он любил время, когда солнце пряталось за горизонт, и синеву неба озаряло слабое мерцание первых звёзд.
– О чём вы думаете? – спросила как-то Исгерд, застав его в одиночестве в такой час.
Волфганг вздрогнул, и ледяная маска мгновенно укрыла его лицо.
– О вас, – обворожительно улыбнувшись, сказал он и повернулся к Исгерд.
«Враньё», – подумала девушка, и тут же у неё пропало желание продолжать разговор.
– Простите, что помешала, – поспешила она откланяться.
На следующее утро, когда Исгерд вышла привести себя в порядок – душ в корпусе был один на всех, к чему она привыкала с трудом, потому как видеть по утрам посторонних не любила – и столкнулась с Волфгангом в дверях.
– Мне показалось, что вчера мы поговорили не слишком удачно, – сказал тот.
– Даже не знаю, с чего вы так решили, – ответила Исгерд и попыталась протиснуться мимо него в душевую.
– Я хочу исправить ошибку. Нам с вами нужно лучше друг друга понять, – продолжил Волфганг.
Исгерд подняла бровь.
– Ну, хорошо, – признала она, – нам не стоит ссориться. Что вы предлагаете?
– Ничего особенного. Спускайтесь к завтраку на веранду. Там и поговорим.
Исгерд подняла бровь.
– Разве здесь подают завтрак в блок?
На губах Волфганга промелькнула насмешливая улыбка.
– Что-то вроде того.
Он отвесил Исгерд лёгкий поклон и наконец позволил ей пройти.