Осколки разбитых иллюзий - стр. 74

— Ты в порядке? — спрашивает Азра.

— Ага, — делаю глоток, испытывая настоящее блаженство от того, как горячий американо обжигает моё горло.

— Я так не думаю, Камилла, — задумчиво произносит подруга и протягивает мне поднос с выпечкой, продолжая изучать меня. — Мы ведь толком не поговорили после твоего приезда. Я была так занята подготовкой к твоей свадьбе… Теперь понимаю, что нужно было поговорить. Мне кажется с тобой что-то не так.

— Со мной все нормально, — убеждаю её и себя. — Спасибо, что взялась за всё!

От того, как неискренне звучат слова благодарности в адрес подруги, режет слух. Азра не виновата в том, что всё ограничивается не простой и тихой регистрацией брака, а целым спектаклем под названием «Свадьба единственной дочери покойного Мураза Низами». Дядя Мазахир настоял на том, что нужно сыграть самую пышную и роскошную свадьбу, соответствующую уровню семьи Низами. Взялся лично присутствовать и проконтролировать всё.

Я отказалась участвовать в подготовке к своей свадьбе. Меня абсолютно не волновали детали того, где она будет проходить, кого позовут, какое платье и прическу мне сделают. Ни-че-го. Но разве это хоть кого-то смутило? Нет. За организацию взялись братья и их жены, а мне осталось скрывать раздражение, наблюдая за всем со стороны.

Азра улавливает горькие ноты в моём голосе. Она, как никто другой, знает меня, и, нахмурив брови, обдумывает что-то. Чтобы как-то разрядить обстановку и чем-то себя занять, беру из тарелки булочку, присаживаюсь на пуфик у туалетного столика и начинаю её неистово жевать, запивая кофе.

— Мы поговорим с тобой позже. Обязательно поговорим, — озвучивает свои размышления Азра, после недолгого молчания.

Я киваю, продолжая жевать. Слышится стук в дверь.

— Входите, — командует Азра.

Двери открываются, в комнату входят горничные, которые несут чехол со свадебным платьем и различные коробочки.

— Положите тут. Да, а это сюда, — даёт распоряжения подруга. — Когда приедет стилист с визажистом, проводите их к нам.

Девушки кивают и выходят. Я ставлю пустую чашку на столик. Наблюдаю за Азрой, которая суетится, проверяет платье и содержимое коробок. Она расстёгивает чехол свадебного платья, аккуратно достаёт его и, приподнимая руку с вешалкой вверх, демонстрирует мне.

— Ну, что скажешь?

— Какую реакцию желаешь? Я должна запищать? — спрашиваю насмешливо.

Азра меняется в лице. Это говорит о том, что я перешла черту, и её терпение на исходе. Вспоминаются годы, когда наша дружба с ней ещё не завязалась. Это было противостояние наших характеров. Мы долго соперничали и соревновались, пока не стали подругами. Её характер, наравне с моим, скверный и тяжёлый. Во мне просыпается чувство вины перед подругой.

— Ты должна засунуть своё поганое настроение глубоко в… — она не договаривает очевидное слово, бросает платье назад на кровать. — И оценить, блин, что я для тебя делаю. Потому, что придёт день, когда ты будешь благодарна, что я не позволила тебе в этот день выглядеть, как чучундра.

Её выпад отрезвляет меня, и я искренне смеюсь. Встаю, подхожу к ней, обнимаю.

— Прости, мне правда нравится, — перевожу взгляд на свадебный наряд.

— Ты правда не узнаёшь это платье? — спрашивает она, впиваясь в меня глазами.

Я отрицательно качаю головой. Как ей объяснить, что я сейчас в таком нервном и подвешенном состоянии, что для меня это платье, как кусок савана[1].