Осколки разбитых иллюзий - стр. 20

— Ты вернулась!

— Ура-а-а!

— Посему тебя так долго не было?

— Эй, привет, парни, — приобняв их, говорю я.

Мальчишки отрываются от меня, заглядывают в лицо. Я присаживаюсь на корточки перед ними и целую каждого в щёчки. Марсель, Эмиль и маленький Мураз улыбаются и начинают наперебой рассказывать о своих приключениях.

— А черепашка, которую ты мне подарила, умерла, — говорит старший Марсель. — Подаришь новую?

— Обязательно подарю, родной, — отвечаю ему, теребя его за волосы.

— Ками, а мне тогда хомячка ещё одного, — добавляет Эмиль.

— Так-так, а дедушку никто не хочет поприветствовать? — спрашивает отец, подходит и, взяв на руки четырехлетнего Мураза, названного в его честь, сажает себе на плечи.

— Привет, дед, — отвечают старшие.

— Ну что, кто первый добежит до гостиной? — бросает вызов отец и, с Муразом на плечах, бежит вперед.

Мы с боевым кличем бросаемся вслед за ним наперегонки. Когда оказываемся в гостиной, вижу двух старших братьев — Рустема с Левоном, их жен и детей. Мы приветствуем друг друга и обнимаемся.

— Как ты похудела! — говорит Иви, жена Левона, красивая брюнетка, на последних месяцах беременности. — Осунулась вся.

— Да-да, Америка не пошла тебе на пользу, — соглашается с ней Мирай, жена Рустама.

Она самая капризная и скандальная из невесток, любительница экспериментировать со своей внешностью. На этот раз у нее рыжий цвет волос и неестественно зеленые линзы, придающие её глазам устрашающий вид.

Я слегка улыбаюсь им. Перевожу взгляд на братьев, чувствуя неловкость от того, что им из-за меня пришлось врать своим женам. Но раз отец решил, что никто не должен знать правду о том, где именно я была, то мне придется придерживаться этой легенды.

— Да, — отвечаю неловко.

Огромная гостиная кажется меньше, когда мы собираемся все вместе. Рауф, ещё один мой брат, живёт в другом городе и не так часто бывает на семейных посиделках. Я присаживаюсь рядом с Демиром и наблюдаю за своей большой семьей. Братья говорят с отцом о каких-то общих делах. Невестки и мама обсуждают последние новости и сплетни. Пятеро детей шумно играют друг с другом. Дождавшись Азру, мы все садимся за стол. За ужином так же продолжаем легкую ненавязчивую беседу, которую я стараюсь поддерживать.

— Камилла, дорогая, а где именно в Америке ты была? — вдруг спрашивает меня Мирай, застав врасплох.

Я не знаю, что ответить. Чувствую, как начинаю краснеть.

— Во Флориде, Мирай, — отвечает вместо меня Рустам с ноткой раздражения в голосе. — Я говорил тебе.

— А, да, точно, — натянуто улыбается она и смотрит на меня с подозрением.

Я знаю, что истинную причину моего исчезновения в основном утаивали от Мирай, ведь она — самая несдержанная на язык из всех моих невесток, любит собирать сплетни. И, скорее всего, узнай она правду, о ней бы стало известно всем.

— А что, там совсем плохо в бьюти-сфере? — она вновь обращается ко мне, приподняв вопросительно одну бровь.

Я снова застываю, не совсем понимая, что она имеет ввиду. Чувствую, как часть тех, кому известна правда, напряжены. Затаив дыхание, они смотрят на Мирай.

— Просто смотрю, ты без маникюра, да и стрижка совсем потеряла вид. За собой нужно ухаживать, милая, где бы ты не была.

Перевожу взгляд на свои пальцы, с силой сжимающие вилку. В висках начинает пульсировать. Конечно, за то время, что я жила с Инглабом, мне было не до маникюра. Если быть точнее, сначала я продолжала посещать своего мастера, но, как только деньги закончились, перестала ходить в салон.