Осколки нашего лета - стр. 3
Несмотря на то, что их последний разговор был сущим кошмаром и расстались они практически врагами, выразив надежду, что никогда больше не встретятся друг с другом, Вита внезапно почувствовала, что ей приятно его видеть. Где-то в глубине души, очень глубоко – но приятно. Сердце предательски дрогнуло, а в носу сладко защипало. Он пришёл на вокзал! Пришёл специально для того, чтобы проводить её и попрощаться по-человечески!
Хотя с чего она взяла, что Дамир явился с миром? Виту вдруг словно ледяной водой окатили. А что, если он наоборот хочет высказать напоследок, как сильно её ненавидит? Добить? Да ну, глупости, трусливо подумала она. Не стал бы Дамир тащиться на вокзал ради того, чтобы лишний раз поругаться. Или… стал бы?
– Не хочешь выйти к нему? – спросила мать, с интересом наблюдая на отражающимися на лице Виты терзаниями.
– Ещё чего, – отозвалась она, неумело пытаясь придать голосу интонацию полнейшего безразличия. – Много чести.
– Ну и зря, – покачала головой мать. – По-моему, вам обоим это нужно.
– Нужно для чего? – язвительно переспросила Вита.
– Для того, чтобы между вами не осталось неопределённости и недомолвок, – ответила та.
Вот как ей было объяснить, что как раз определённость Виту больше всего и пугала? Снова услышать от Дамира, что он не хочет больше никогда её видеть? Хотя, если бы правда не хотел – не припёрся бы на вокзал. Блин, она совсем запуталась!
– Мы сами разберёмся, – на всякий случай отрезала Вита. Мать сдержанно усмехнулась, поджав губы.
– Ну-ну… Пока что я вижу, что ты собираешься трусливо отсиживаться в кустах, а не разбираться.
Вита задохнулась от возмущения.
– Я не отсиживаюсь в кустах! Я просто… я…
И в этот самый миг Дамир её увидел.
Он стоял по ту сторону окна, практически прижавшись носом к стеклу, и, близоруко щурясь, глядел прямо на Виту. Не прерывая зрительного контакта и чувствуя, как дрожит в ней каждая клеточка, Вита резко встала, то ли намереваясь немедленно сбежать и спрятаться где-нибудь в туалете, то ли для того, чтобы наоборот выскочить из вагона ему навстречу.
Поняв, что он не обознался, что это действительно Вита, Дамир вдруг словно разом обессилел и устало опустился прямо на пыльную платформу. Сердце у Виты в очередной раз болезненно сжалось. Дамир выглядел таким… расстроенным. Ей даже на секунду показалось, что он и впрямь жалеет об её отъезде.
– Выйди к нему, – мягко, но настойчиво повторила мать. – Совсем парня измучила.
«А он?! – хотелось кричать Вите. – Он меня не измучил?!»
Но вместо криков и возражений она почему-то открыла дверь купе.
– Только не отходи далеко! – крикнула ей вслед мать. – Поезд через десять минут отправляется.
***
Увидев Виту, шагнувшую из вагона на платформу, Дамир поднялся, не отрывая от неё пристального серьёзного взгляда. Она до мельчайших деталей знала и помнила его лицо, и это выражение тоже было ей хорошо знакомо: плотно сжатые губы, сдвинутые нахмуренные брови… Сейчас растрёпанная длинная чёлка Дамира падала ему прямо на лоб, наполовину скрывая глаза. Как же ей нравились его глаза!.. Вита иногда в шутку называла их «чингисханскими» – тёмные, миндалевидные, пронзительные, заглядывающие прямо в душу…