Осколки нашего лета - стр. 27
– Разве? – тихо спросила Вита. – А я думала, наоборот.
– Ну, как бы тебе объяснить… Вот, например, мне бы никогда даже в голову не пришло начать встречаться с тобой, как с девушкой. Знаешь, почему?
– Почему? – выдохнула она еле слышно.
– Потому что я не помню такого времени в своей жизни, когда тебя не было рядом со мной. Ты всегда здесь, стоит руку протянуть! Ты знаешь все мои шрамы, дурные привычки, ты в курсе, что я ем, чего боюсь, что люблю, а что ненавижу… И я точно так же знаю о тебе абсолютно всё. А Дарина – загадка. Это же так клёво – постепенно разгадывать и узнавать друг друга!..
– Ну всё, Нигматулин, ты влип, – мрачно констатировала Вита, стараясь не показать, как сильно её ранили его слова. – Постепенно узнавать друг друга – это серьёзная заявка. Рукой подать до «в болезни и в здравии, в горе и в радости», а также до «жили долго и счастливо и умерли в один день». Я надеюсь, вы с ней хотя бы целовались?
Врала безбожно – нисколько она на это не надеялась. Наоборот, молилась о том, чтобы пока нет. Никаких обнимашек-поцелуйчиков… Ну, или если да, то чтоб ему не понравилось. А мало ли, вдруг у идеальной красотки Дарины неприятно пахнет изо рта? Или она отвратительно целуется? Тогда весь флёр очарованности и мнимой влюблённости мигом с Дамира слетит.
– Не целовались, – он снова улыбнулся, как дурак. И вообще Дамир сейчас выглядел таким счастливым идиотом, что Вите даже стало за него чуточку неловко.
– Чем же вы занимались несколько часов? – удивилась она. – Стихи друг другу под луной читали, что ли?
– Ну… почти, – хмыкнул он. – Просто гуляли… разговаривали… с ней ужасно интересно и весело!
Вита едва удержалась, чтобы жалобно не спросить: «А как же я? Со мной тебе разве не весело и не интересно?»
Наконец Дамир заметил, что его собеседница как-то не слишком светится от счастья.
– Что с тобой, Хома? – с подозрением спросил он. – Ты какая-то не такая… сама на себя не похожа. Что-то случилось?
Ну вот только не хватало ещё ему догадаться, что она дико ревнует! Ревнует и поэтому бесится.
– Да так… кое-какие проблемы, тебя они не касаются, – неопределённо отмахнулась Вита.
– Ну как это «не касаются»? Ты – мой друг, и мне небезразлично всё, что с тобой происходит.
Друг? Серьёзно? Кое-кто, похоже, стал забывать об этом, язвительно прокомментировала про себя Вита.
– Я, кажется, пролетаю в этом году с лагерем, – вздохнула она.
– В смысле – пролетаешь? Это ещё почему?
– Мы опоздали подать заявку на льготную путёвку. А за полную стоимость – слишком дорого. Ты же знаешь… – голос предательски дрогнул, а в носу опять защипало, хотя ей казалось, что она уже немного свыклась с этой мыслью.
Дамир был единственным, с кем она могла обсуждать свои финансовые проблемы и не испытывать при этом жгучего стыда. С другими – ни-ни, слишком унизительным было ощущение собственного безденежья. И вроде бы, они с мамой не бедствовали и не голодали, у Виты всегда было, что надеть, и на фоне сверстниц она не смотрелась замухрышкой, но всё-таки не могла позволить себе многого. Например, лишний раз сходить в кафе с одноклассниками… или в кино – просто когда ей вздумается. Это чувство сидело под кожей, как заноза, и здорово отравляло жизнь.
– Ну вот, как так-то? – непритворно расстроился Дамир. – Мы же всегда вместе ездили…