Осколки. На острие боли - стр. 8
Я подошла к двери, тихо защелкнула затвор и легла на кровать, подкладывая под спину подушку. Открыла фронтальную камеру и чуть-чуть опустила лямки маечки, чтобы продемонстрировать красивую линию ключиц. Воровато повела взглядом и надула губки, как часто делала Алина. Щелк. Щелк. Щелк.
Отправлять я ничего не стала, долго рассматривала получившиеся снимки и краснела. Может, не стоит идти у него на поводу?
“Давай другое желание, я себя неловко чувствую”.
Отправила парню сообщение и впилась взглядом в экран, ожидая, когда он прочитает и ответит мне.
“Ты же обещала, малыш, а обещания надо выполнять. Или ты любительница заднюю давать?”
Никаких смайликов, скобочек, улыбочек. Я мысленно прочла фразу его строгим тоном, и меня обдало жаром и испариной. Неужели я его разочаровала? Но разве приличные девочки занимаются подобным? Мы ведь даже не встречаемся с ним. Неприятное чувство жжения возникло в грудине, не желая проходить, но я списывало его на мандраж.
“Я обычно не отсылаю фото парням”.
“Оу, значит, я был первым?)))”
Подмигивающий смайл заставил мое сердце встрепенуться, я привстала и двумя руками схватилась за телефон.
“Мне лестно, малыш”.
Покраснела, дрожащими пальцами текст.
“Я правда не такая.”
Господи, Соф, что ты делаешь? Стыдно-то как. И вот он вроде ничего не сказал, а я ощущала себя оплеванной. Но я ведь не такая.
“Не загоняйся, малыш, я понял, что ты у нас приличная девочка. Хорошо, давай без фото. Расскажи мне о себе. Ты уже целовалась?”
Я было выдохнула от облегчения, которое заполнило всё мое нутро, как вдруг снова напряглась. Но в этот раз не тревожно. Мне просто стало неловко.
“Да.”
Конечно же, я соврала. Не хотела казаться перед Никитой фриком, у которой ни разу не то что не было поцелуя, но даже держаний за ручку. Детский сад, штаны на лямках.
“Мм. Жаль”.
Черт. Надо было правду сказать? Поздно, тогда он посчитает меня врушкой.
Я гипнотизировала экран, наблюдая, как он печатает, но отвлеклась, услышав шум из коридора. Пыхтение, стук туфель, щелчок дверного замка. Отец пришел. Из кухни на грохот вышла мама.
– Ну наконец-то, опять с Дмитричем в гараже шалман устроил, да?! – зашипела. Раздался свист полотенца и удара об отцовское бедро.
– Успокойся, Ир, отдохнул с мужиками, пятница сегодня, чего опять взбеленилась? Иди лучше на стол накрой, женщина.
– Я тебе покажу женщина, – очередной звук шлепка. – Иди в душ, не позорься, скоро Алина приедет, и чтобы после себя ванну помыл.
Отец что-то пробурчал, но послушно направился мыться. Фраза “скоро придет старшенькая” волшебным образом действовала на всех. Мы с папой знали, что лучше пойти на поводу у матери, чем отказаться и услышать сто-пятьсот слов в ответ.
Как только папа вышел, я последовала за ним на кухню. Хотелось кушать, а Алина написала, что будет только через час. Мама не даст основное блюдо, но бутерброды я могу сделать себе сама.
– Как учеба, Сонь?
Папа всегда интересовался мной больше, чем мама, но последняя была сегодня чересчур взвинчена и ярилась практически от всего.
– Хватит болтать! Ешь и молчи! – процедила отцу и отвернулась к плите, помешивая соус к курочке, томившейся в духовке.
Отец за его спиной молча провел большим пальцем по шее и высунул язык, отчего я прыснула, но быстро сделала лицо равнодушным, когда родительница повернулась и глянула на нас подозрительным взглядом. Мы с отцом наелись, я потянулась за кружками, но мама опередила меня и налила отцу чуть ли не чефир, желая привести его в чувство быстрее.