Осколки. На острие боли - стр. 40

– Где он? – спросила Алина у матери.

– Кто?

– Мой отец. Биологический, – надрывающимся тоном ответила она.

– Я… Я не знаю, – мама растерялась и оглянулась на отца, который и вовсе выглядел потерянным. Он будто внешне постарел на несколько лет, и мне было так жаль его, что я и сама расстроилась, хотя ничем не могла ему при этом помочь.

– Алин, – дернула я сестру за рукав, пытаясь остудить ее пыл. Неужели ей совершенно плевать на чувства родителей?

– Отстань от меня! – крикнула она снова, на этот раз толкая меня в плечо и подрываясь с места. – Всех вас ненавижу! Не трогайте меня!

Родители вздрогнули и не остановили ее, когда она пронеслась мимо, сшибая на своем пути стул. Тот с грохотом упал, я вздрогнула и кинулась следом, не желая оставаться с отцом и мамой наедине. От них веяло тяжелой энергетикой, с которой я не могла совладать.

– Ник! Ник! Ты дома? – услышала я надрывный плач Алины, когда вышла из кухни.

Она спешно собиралась и прижимала телефон к уху. Вскоре раздался хлопок входной двери, затем грустный плач матери и тяжелый вздох отца.

Я сбежала к себе в комнату и заперлась там, ощущая, как горький ком встал в горле и мешал мне дышать. Хотелось заплакать и спрятаться под одеялом. Я пролежала так несколько часов, прежде чем меня стало клонить в сон.

Только я расслабилась и закрыла глаза, как вдруг тренькнул мой телефон. От Алины пришло сообщение в мессенджере, которое заставило мое сердце ускориться, а пульс подскочить до невообразимых скоростей.

“Никита мне изменил. Довольна?! Ты всё отобрала у меня! Даже отца. Ненавижу тебя!”

Подписаться на автора: https://litnet.com/ru/yara-volceva-u8593445

12. Глава 11

Алина не появлялась дома уже неделю. Родители переживали и не разговаривали друг с другом. Мама злилась на отца и всячески демонстрировала, что это он виноват в случившемся. Я же старалась лишний раз не отсвечивать, так как если я обращала на себя мамино внимание, мне попадало между делом.

– Что-то у вас такая напряженная атмосфера, Сонь, – вошла внутрь моей комнаты Олеся. Двоюродная сестра только оттаяла, и мы снова стали общаться, как лучшие подружки.

– Ага. Тише говори, – прошептала я и положила указательный палец на губы. – Мама сегодня не в настроении.

– А в последние дни она бывает в настроении? – хмыкнула Олеся и села на кровать.

Она не удивилась, когда я по секрету рассказала ей, что произошло в нашей семье несколько дней назад.

– Ну, твоя мама и правда трепетно относилась к Алине. Будто ты не родная дочь. Честно говоря, я больше подозревала, что ты приемная, а тут вона как вышло, – единственные ее слова, как только она услышала правду.

Судя по тому, что папа уже который день пропадал в доме у тетки, та была в курсе с самого начала, но была слишком деликатной, чтобы как-то говорить об этом. Всю жизнь она относилась и к Алине, и ко мне одинаково, ничем не выделяя меня.

– Слушай, ты принесла? – заговорщически спросила у Олеси, когда та опустила рюкзак на пол.

– За кого ты меня принимаешь? Конечно, принесла.

Олеся открыла рюкзак и достала оттуда бургеры и чипсы с газировкой. Мама в последнее время посадила нас на правильное питание, всегда так делала, когда была не в настроении, так что сама я покупать подобное не могла. Каждый раз она выходила в коридор и изучала выражение моего лица. Скорее бы Алина уже вернулась, прекратив страдать. Судя по ее социальным сетям, больше всего она переживала не из-за семейной драмы, а из-за личной.