Осколки. На острие боли - стр. 25
– Тогда как насчет кино? Что ты любишь? Мелодрама, юмор? Может, боевик или ужастик?
– Ужас, – выпалила я и выпучила глаза, – то есть, нет, ужас про ужастики, нет, то есть…
– Не части, Софи, – хохотнул Макар и разрядил обстановку. – Я тебя понял. Никакого паранормала и триллеров. Что насчет мелодрамы?
– Д-да, я такое смотрю.
– Тогда договорились, заеду за тобой в шесть. Спокойной ночи!
Он закончил разговор быстрее, чем я успела подумать. Его напор застал меня врасплох, и я сама не заметила, как согласилась пойти с ним на свидание.
Говорить о предстоящем свидании я никому не стала. Даже Олесе, которая продолжала на меня дуться, но уже отходила. Даже дала мне списать домашку по математике, за что я была ей благодарна. Я настолько была поглощена любовными переживаниями, что учеба – это последнее, что меня беспокоило.
Как только наступила среда, я не стала снова просить Алину меня одеть и накрасить. Внутри меня всё еще горела обида. И боль, которую я не могла унять. Она осела в груди и не желала уходить оттуда, будто поселилась там навечно.
– Ты куда собралась? – возникла на пороге моей комнаты мама, как только увидела меня сидящей около зеркала.
Я замерла, ведь совсем не подумала, что скажу ей. Вот только она была чем-то озабочена и смотрела будто сквозь меня.
– Я в кино.
– Ясно. На обратном пути хлеб захвати. И раньше десяти дома не появляйся, у нас с твоим отцом будет серьезный разговор.
Это был неожиданный и непривычный поворот. Я ожидала, что она запретит мне гулять или учинит допрос, кто это меня позвал, и почему я не предупредила ее заранее. Но реальность оказалась куда страннее.
– Х-хорошо.
Я была немногословна. Боялась спугнуть удачу. О таком я и не мечтала.
Мама больше ничего не сказала, развернулась и ушла на кухню, как обычно, греметь посудой. Она явно не в настроении, но зла, видимо, на отца, раз у них намечается серьезный разговор. На душе у меня стало тревожно, но я снова посмотрела на свое отражение и постаралась абстрагироваться, чтобы не портить себе настроение.
На этот раз макияж был по минимуму, платье скромное, ниже колен. Алина бы сказала, что пуританское, но мне в таком было комфортнее. Да и выделываться перед Макаром я не хотела. Сердце по-прежнему плакало по Никите, а сама я вздрагивала всякий раз, когда мне приходили сообщения в мессенджерах, всё надеялась, что это он. Увы и ах. Это, видимо, не моя история любви.
– Я внизу жду, спускайся, – произнес Макар, позвонив мне спустя час, за пять минут до назначенного времени.
Я взяла сумку, надела кеды и поскакала вниз, не стала прощаться с мамой. Опасалась, что она запретит мне идти в последний момент.
Макар при моем появлении отмер не сразу. Долго смотрел и только потом протянул мне руку.
– Ты сегодня обворожительна. Более настоящая и естественная. Так мне больше нравится.
– Так мне, если честно, привычнее, – произнесла я и развела руки. – Все эти каблуки и ультра-мини – не мой стиль.
– А зачем надевала тогда? Алинка подбила?
Макар помог мне сесть на пассажирское сиденье, после сел за руль сам. На нем была обычная белая футболка, обтягивающая крупные бицепсы, торс и мощную грудную клетку, на которую так и падал мой взгляд. Непроизвольно. Неконтролируемо.
– Да не совсем. Просто парням так больше нравится, вот я и…