Осколки. На острие боли - стр. 13
– Вы говорили про Дарвина, – подняла глаза на женщину, которая вдруг поправила свои очки в черной оправе и посмотрела на меня, как на букашку.
– Подробнее, София.
Женщина сложила на внушительной груди руки и наклонила голову набок, словно препарируя меня на расстоянии.
– Эм… эволюция приматов… – вдруг вспомнила ее слова и начала бормотать, в панике косясь на Леську, которая что-то шептала, но из-за стресса я ничего не слышала.
– У тебя судороги, Олеся? Или что это с твоим лицом? Мне вызвать скорую?
Учительница не могла не заметить кривляния Леськи, и я извиняющимся взглядом посмотрела на сестру, которой попало из-за моей невнимательности на уроке.
– Нет, Бажена Эдуардовна, всё хорошо.
– Соберитесь, девочки! У вас ЕГЭ на носу, а вы мух ловите да о мальчиках мечтаете. Фролов, быстро прекратил дразнить Иванова!
Парни с задней парты забубнили, что больше отвлекаться не будут, и внимание биологички переключилось на других. Она было продолжила урок, как в этот момент у меня завибрировал телефон. Я быстро отключила звук и услышала, что женщина снова замолчала, гипнотизируя меня взглядом и требуя тишины. А я, сразу же подумав о Никите, совсем забылась.
– Простите, Бацилла Эдуардовна.
Я так сильно скосила глаза на экран смартфона, силясь понять, он ли мне написал, что не сразу поняла, что весь класс заходится в безумном хохоте. Отовсюду раздавались мужские грубоватые смешки и девичьи хихиканья.
Черт! Угораздило же назвать обидчивую биологичку кличкой, а не настоящим именем. Женщина быстро спустилась с постамента, направляясь аккурат ко мне. Остановилась около нашей парты и облокотилась на нее ладонью.
– Родителей ко мне! Завтра же! – крикнула она, заправила черную прядь за ухо и ткнула пальцем в учебник.
– Завтра воскресенье, – поправил ее одноклассник.
– Поумничай мне еще, Васильев! – процедила женщина, поправила вырез белой блузки, заметив усиленное внимание парней, а затем опустила руку, касаясь черной облегающей юбки до колен. Женщиной она была фигуристой, тридцати пяти лет, мужа у нее не было, но она явно находилась в активном поиске. Взгляд зацепился за ее красный вызывающий маникюр, когда она снова опустила руку к моей парте и резко развернулась, забирая с собой мой дневник.
– Может, не надо? Я… Я… Простите, Бац… – затараторила и чуть снова не опростоволосилась. – Бажена Эдуардовна! Я просто не выспалась!
Меня трясло от паники, ведь если мать увидит замечание в дневнике, то ни на какую вечеринку сегодня вечером не отпустит.
– Не серчайте, Бажена Эдуардовна, вы ведь по матери грузинка, проявите милосердие, – пришел мне на выручку Ваня Островский.
– Причем тут это?
– Сегодня же день любви в Грузии.
Одноклассник дернул бровями, закинул руки за голову, привлекая к себе внимание всех девушек в классе, и учительница не осталась в стороне. Ваня не только симпатичный дзюдоист, но и ее явный любимчик. Ничего удивительного, ведь отец у него был давно разведенный, свободный, к тому же бизнесмен – идеальный кандидат для брака для женщины после тридцати.
– Раз уж ты просишь, Ванечка, то ладно, – ее глаза при взгляде на меня недовольно сверкнули, но дневник она вернула на место. – Итак, класс, продолжим, предки человекообразных обезьян…
Я благодарно улыбнулась Ване, а он вдруг послал мне воздушный поцелуй. Я не знала, как реагировать на это, поэтому просто отвернулась, но покраснела при этом аки мак. Девчонки синхронно испепелили взглядами мою спину, но я уткнулась в учебник и до конца урока не поднимала от него головы. Сегодня я никак не могла накосячить.