Оскар за убойную роль - стр. 21
– Ни с кем из них я не спала, – ответила Татьяна тоном не то что ледяным, а скорее даже близким к абсолютному нулю.
– Но кто-то из них тебе нравится, – утвердительно проговорил отчим.
– Да! Нравится! – с вызовом ответила Татьяна. – Тема мне нравится. Он умный, толковый и добрый. И далеко пойдет. Но ничего у меня с ним не было.
– А почему? – спросил Валерий Петрович ласково, сочувствующе, по-отечески.
– Потому что это вообще не в моих правилах – смешивать работу с личным.
– Но если ты кого-то действительно полюбишь, – одновременно и прозорливо, и сочувственно заметил отчим, – никакая работа тебя не остановит.
– Ты прав, – усмехнулась Таня. Она никогда не могла долго злиться на Валеру и заговорила по-доброму, раздумчиво, доверительно: – Темка, конечно, хороший… Но он большой лентяй. По двадцать раз надо повторять, чтобы что-то делать начал. Он меня прямо из себя выводит…
– А почему его «творческая половина» не подгоняет? – Отчим продемонстрировал, что вполне усвоил рекламный сленг.
– Потому, что «половина» его, Мишка Колпин, сам работать умеет и может сутками за компьютером сидеть – но только если он в форме. А если нет – тогда все, пиши пропало…
– Не понял, – признался отчим.
– Ну, зашибает он…
– Срывы? Запои? – Отчим занес ручку над блокнотной страничкой.
– Да нет, так, алкоголик-любитель… В общем, оба они талантливы, но нуждаются в контроле. Ненадежные.
– За таким, как Артем, никогда не будешь как за каменной стеной, – кивнул отчим, будто мысли ее прочитал и договорил то, что она недосказала.
– Да, ты прав, – вздохнула она.
– А что у них с семьями?
– Оба холостые. Живут с родителями. С девушками, конечно, и тот и другой встречаются, но пока, как мне кажется, ничего серьезного нет.
– Пороки, страсти?
Таня пожала плечами.
– Ну, Мишка, я уже сказала, выпивает… В ночные клубы – оба ходят. Может, травку покуривают. В общем, ничего серьезного. – Она на секунду задумалась и с жаром произнесла: – Нет, Валера! Это не они. Если это вдруг они – значит, я совсем ничего не понимаю в людях.
– Верить людям, конечно, надо, – задумчиво пробормотал полковник Ходасевич, делая пометки в своем блокноте, – но всегда нужно уметь вовремя остановиться.
Во второй половине дня весь творческий отдел, включая секретаршу Наталью, отправился в столовую «Пятой власти» попить чаю с пирожными. Артем Пастухов в столовку не пошел. Остался в отделе, вызвался дежурить у телефонов – но никто не звонил.
Артем стоял у окна, задумчиво смотрел на летнюю улицу за окном. Редкие прохожие жались в тень, день превратился в по-настоящему жаркий. Автомобили пробирались по переулку, сторожко огибая припаркованные машины.
Вдруг кто-то тихонько подошел к Артему сзади. Не успел тот обернуться, ему прокричали в самое ухо:
– А-а, Пастухов, сволочь! Скоммуниздил у начальницы секретный документик!!
Артем вздрогнул и обернулся. Сзади стоял ухмыляющийся Мишка Колпин.
– Кретин! – пробормотал Тема и замахнулся на товарища. – Что за идиотские шутки?!
Таня с отчимом закончили разговор только в семь. Полковник звал остаться на ужин – она категорически отказалась. И тогда Валерий Петрович скрепя сердце отпустил ее, напутствовав: «Будем надеяться на лучшее. Только я прошу тебя, Татьяна. Умоляю. Никуда не лезь. И ничего без согласования со мной не предпринимай».