Осиновая корона - стр. 44
Менестрелем. О Прародитель, какой же он, Шун-Ди, непоправимый глупец…
– Разумеется, бывал, – Лис ответил ему на гладком миншийском, а затем повторил фразу на кезоррианском и ти’аргском. – Или досточтимый Шун-Ди думал, что я провёл на западе всю жизнь?
Шун-Ди будто придавило этим знанием. Выходит, его догадки не были безосновательными. Когда он познакомился с Лисом в его племени, тот уже побывал здесь, на востоке, уже изведал иные уголки Обетованного… Это многое объясняло.
А ещё неожиданно больно ранило. Сколько ещё всего скрывал от него Лис – вопреки тому, до каких пределов сам Шун-Ди ему открылся?
Ниль-Шайх пытливо переводил взгляд с одного из них на другого, поэтому Лис невозмутимо занялся лирой, подбирая мелодию. Его длинные пальцы очень бережно касались струн – легко и быстро, как он всегда двигался. Нечеловечески легко и быстро.
Шун-Ди вздохнул и решился.
– Ты никогда не говорил мне, – тихо произнёс он на родном языке Лиса. Тот на секунду вскинул на него глаза; обожгло расплавленным золотом, но выражения не прочесть.
– А ты никогда не спрашивал… Что мне сыграть, о Ниль-Шайх? – (Вновь перейдя на миншийское наречие, Лис с насмешливым уважением повернулся к хозяину). – Что-нибудь из песен о Великой войне, может быть? Или о Восстании? Мой голос робеет в присутствии столь славных мужей, как ты и твой друг.
Глаза Ниль-Шайха заблестели от этой лести. Он всегда был на неё падок – даже на не столь тонкую.
– Лучше что-нибудь лёгкое и весёлое: сегодня не время для мрака. Шун-Ди нужно поднять настроение.
Лис склонил золотистую голову.
– Как скажешь, господин мой.
Он немного подумал и начал игривую мелодию, не знакомую Шун-Ди. Пока он не помогал себе голосом, но, наверное, готовился запеть. Его явно увлекли струнные переливы, резкие скачки из высокого в низкое – захватывающе, точно горная река; но Шун-Ди не мог справиться с собой и в том, что играл Лис, искал какое-то послание. Лис сидел так близко – почти как в бесконечном лесу за океаном… Только костра и его соплеменников не хватает. И простой дудочки из тутового дерева – вместо лиры. Невероятно.
– Когда мы сможем встретиться? – спросил он, во второй раз переходя на язык Лиса. Ниль-Шайх недовольно нахмурился от чужих звуков. Шун-Ди знал, что обходиться там с хозяином дома – верх невоспитанности, и… Виновато позволил себе об этом забыть. – Я хочу поговорить. Наедине.
Лис соорудил сложный аккорд и слегка улыбнулся. Блеснули хищные белые зубы – и на секунду Шун-Ди отчаянно пожелал, чтобы Ниль-Шайха здесь не было, а над ними в самом деле шумел лес.
– Через две ночи, полнолуние. Твой сад, – обронил он. Шун-Ди кивнул с облегчением и тревогой одновременно: значит, Лису уже известно, где его дом? Конечно, Рюй – маленький остров, и это нетрудно узнать, но… Всё-таки Лис искал его? Он здесь не просто так, из своей вечной тяги к странствиям? Лис помолчал и вдруг добавил: – Нам надо обсудить Вещь.
У Шун-Ди опять пересохло в горле. Лис ещё не знает, что он отдал с таким трудом добытую Вещь Светлейшему Совету… И будет очень зол, когда узнает.
– Вещь? – переспросил Шун-Ди. Ему надо было убедиться, что они говорят об одном и том же.
Жёлтые глаза Лиса блеснули, а зрачки хищно расширились. Он чуть подался вперёд – и на мгновение похолодевшему Шун-Ди показалось, что он сейчас прямо при Ниль-Шайхе и слугах примет другой облик… Тот, в котором ему обычно было удобнее.