Осиновая корона - стр. 28
– Не побольше. – (Уна встала, скрестив руки на груди). – Я хочу узнать всё. Узнать правду, отец. Это ведь наша семья, и я уже не ребёнок… Мне кажется, я имею на неё право. Мама, естественно, думает иначе, потому я и спрашиваю тебя.
Отец затравленно дёрнул плечом. Он всё ещё смотрел куда-то в сторону, и это было невыносимо.
– Мама хочет оградить тебя… Уберечь. К тому же она не знает всего, как и я. Мой брат покинул нас много лет назад. Он был… особенным человеком, Уна. Очень умным. Очень одиноким. Иногда безжалостным. – (Уна стояла, задержав дыхание; ей казалось, что внутри натягиваются и дрожат, готовясь разорваться, струны невидимой лиры. Почему ей так важно каждое слово об этом человеке – совсем чужом? Должно быть, потому, что она ни разу не слышала столько честных слов о нём – сразу). – Ему здесь не было места. Насколько мне известно, он побывал среди Отражений, и в Дорелии, и в Кезорре, и в Феорне… У гномов – то есть у агхов, извини. И, может быть, где-то ещё. Его след затерялся, как он и хотел. Я полагаю, он умер.
Уна отступила на полшага. Это было похоже на удар по затылку. Она не успела проконтролировать выражение лица, и глаза распахнулись с детским, наверняка смешным возмущением.
– Ты полагаешь?! То есть ты не уверен? – (Во взгляде отца что-то надломилось, и она попыталась приглушить обвинительные нотки. Она не смеет судить его – и не станет). – Я хочу сказать… Он же твой брат, отец. Будь у меня братья или сёстры, я бы разыскивала их до последнего. Дядя Горо всё равно когда-то ездил по Обетованному… По крайней мере, по нашему материку точно. По Ти’аргу. В Дорелию. Если бы он не додумался сам, ты мог бы направить его… Посоветовать…
– Твой дедушка выгнал бы из замка любого, кто осмелился бы искать Альена, – с поразительным спокойствием проговорил отец. – Выгнал бы – если не что-то похуже. Мне жаль разочаровывать тебя, Уна. Но это так. Отец ненавидел Альена… И, боюсь, это было взаимно, – он помолчал, давая Уне время осмыслить это. Но времени не хватило. – Это старая семейная грязь, и тебе не следует до неё дотрагиваться. Прошлое часто мерзко, а прошлое Кинбралана – и подавно… Давай прекратим этот разговор. Прошу тебя. Он разрывает мне сердце.
Уна лишь теперь заметила, как часто отец дышит – костлявая грудь вздымалась и опадала под рубашкой, словно у раненого на охоте зайца. Стыд сдавил ей горло.
– Да, конечно, отец. Прости меня.
– Это ты прости, дорогая. Дай ещё раз обнять тебя… – когда Уна подошла и наклонилась, он прошептал ей на ухо – так, будто боялся, что кто-нибудь может услышать: – Если захочешь, поговори с Алисией. Я знаю, что она тайком писала знакомым Альена – после всего. Тайком от отца… И от твоей матери.
***
До Рориглана, замка дяди Колмара, можно было добраться по удобному торговому тракту – проезжей дороге вдоль Реки Забвения. Как только заканчивались впадины и холмы предгорий, дорога ныряла в речную долину – травянистую, испещрённую деревушками, фермами и ровными покрывалами полей. Попадались и тенистые зелёные перелески; правда, они были совсем крошечными и не могли сравниться ни с охотничьими угодьями Кинбралана, ни со знаменитым лесом лорда Тверси неподалёку от Академии. По берегам Реки Забвения и её притоков выросло больше дюжины городков. Обычно они тоже не отличались величиной, равно как и достопримечательностями (одна-две сторожевых башенки на стене, ратуша, мост да несколько дворцов знати в предместьях – вот и всё разнообразие). Однако города Ти’арга не просто так считаются самыми богатыми и чистыми во всём Обетованном. Власти в них внимательно следят за порядком, а торговля не стала менее бойкой даже в годы Великой войны: ремесленники, фермеры и купцы приспособились к новым условиям, так что шума рынков и лавочек не одолела ни одна битва.