Ошибка сказочника. Школа Бессмертного - стр. 53
Марья внимательно посмотрела на пасынка. Вот уж не думала она, что когда-нибудь Иван созреет до таких мыслей.
– У нас с тобой в последние дни были разногласия, Иван, – сухо сказала она, – но здесь наши интересы совпадают. Я тебе обещаю – старуха больше не подойдёт к Лике. И как только станет возможно, я её вышлю из города.
– Надеюсь, – пробормотал Иван.
Помолчали. Говорить больше было не о чем. Марья собиралась с духом, решая, поговорить ли с Иваном наедине или оставить Коломну.
Нет, дьяка надо оставить. Одна она не справится, сорвётся. А ошибок и без того уже наделано много.
– Иван, я хочу тебе кое-что дать. – Она подошла к столу, взяла два небольших чёрных экрана в бронзовых рамках, протянула один царевичу. – Возьми.
– Что это? – Иван недоверчиво вертел в руках экран, весьма похожий на…
– Окоём, – подтвердила Марья. – Карманный дорожный Окоём. Вызывается примерно так же.
Она провела ладонью по чёрному экрану, и Окоём в руках Ивана мелодично заиграл. Он смахнул ладонью по своему, увидел в экране Марью.
– Будем на связи, – сказала она. – На всякий случай, если что-то случится. Что бы ты обо мне ни думал, знай – я всегда приду на помощь. Если что-то случится, если понадоблюсь – просто вызови меня по Окоёму.
Марья сжала губы, стараясь не заплакать. Вот только сейчас не надо этого. Вот только не сейчас!
– Хорошо, – сухо сказал Иван, положил Окоём в карман и вышел из кабинета. Не попрощался, не поцеловал, даже не кивнул.
У Марьи на глаза навернулись слёзы. Она повернулась к Коломне. Дьяк молчал.
– Я в порядке, – сорванным голосом сказала она, отворачиваясь к аквариуму. – В порядке. Дай мне только минутку.
Дьяк поклонился в спину и вышел. Осторожно закрывая дверь, он заметил, как царица согнула плечи и закрыла лицо ладонями.
Уже темнело, когда Иван наконец нашёл на Посаде нужный дом. Он соскочил с коня, недоверчиво покрутил головой. Кажется, здесь.
Он давно не был в Ремесленном конце и малость позабыл уже, где тут что. Избёнку Федьки Потапова пришлось искать, пару раз спрашивая дорогу у встречных прохожих. Его узнавали, улыбались, охотно откликались, но недоумевали, зачем царевичу спившийся бывший стрелец?
Иван сам до сих пор сомневался. И даже привязывая коня к полусгнившему тыну, и даже толкая калитку и проходя в дом, он всё ещё не был уверен, что поступает правильно. Но попробовать хотя бы стоит. Вдруг получится.
Федька был дома. Он сидел у окна и в свете одинокой свечи чинил сапоги. Вряд ли свои, сразу подумал Иван, сапоги красной кожи слишком хороши для одинокого пьяницы.
Федька поднял глаза на скрип двери, присмотрелся, растерянно моргая.
– Царевич? – пробормотал он, вставая и роняя сапог и шило на стол. – Ваше высочество, вы? Как вы… что вы тут делаете?
– Узнал, значит, – усмехнулся Иван, проходя в избу и садясь на противоположную лавку. – Значит, не все ещё мозги пропил. Трезвый?
Странно, но Федька действительно выглядел трезвым. Это внушало надежду.
– Дак… – Потапов виновато развёл руками, – денег нет. Дров даже не могу купить.
В доме действительно было холодно. Иван даже шапку не стал снимать.
– А сапоги чинишь, думаешь заработать, – усмехнулся он. – Садись, Фёдор. Потолкуем.
– О чём? – Потапов осторожно опустился, не сводя глаз с царевича.
– О службе, – не стал тянуть Иван. – Хочешь вернуться?