Ошибка сказочника. Школа Бессмертного - стр. 121
– А вы… вы правда держите здесь отрезанные головы? – запинаясь, спросил Костя.
– Некоторые даже живые, – ответил Бессмертный так, что непонятно было, в шутку это или всерьёз. – А как, по-твоему, хирурги учились пришивать конечности или пересаживать органы? Головы, правда, ещё не умеют. Ну, кроме меня.
Ребята благоговейно промолчали. Они не знали, что сказать. Их охватило странное чувство – восхищение пополам с отвращением и ужасом.
Они долго говорили в тот вечер. Едва ли не впервые Яна с Олегом сошлись во мнении, что всё это ужасно и недопустимо, а Костя, почти против воли, выступил в защиту Алексея Ивановича. Хотя спроси его, он и сам бы не знал, что его подтолкнуло к этому.
– Ну представьте, – доказывал он друзьям, – идёт бой. Кому-нибудь из ваших людей или Финисту, например, отрубили голову мечом или топором. Вы бы хотели, чтобы Алексей Иванович вернул голову? Как глаза Евсею? Или ладно уж – помер так помер?
– Да! – горячо воскликнул Олег. – Да, Костян! Помер так помер, убит так убит. Нет, я понимаю – защищаться. Можно даже и колдовством. Но возвращаться с того света?! Нет уж, на фиг! Это без меня.
Костя посмотрел на друга странным взглядом. Яна сообразила быстрее брата.
– Олег, ты дебил? – резко осадила она его. – По-твоему, когда Алабуга убил Костю, ему тоже не надо было возвращаться?
– Я… – Олег споткнулся. – Нет, я… я не это имел в виду, Костян, – забормотал он, покраснев. – У тебя, конечно, особый случай, и вообще…
Он смолк, окончательно запутавшись. Яна сердито поправила прядь, повернулась к Косте.
– Слушай, в чём-то ты прав, конечно. То, что делает дядя, может, и нужно, и пригодится кому-нибудь. Но то, как он это делает…
Она с отвращением передёрнула плечами. Костя не мог её винить. У него самого было смутно на душе от признания Бессмертного. Ладно, если он работает с головами покойников, а если ещё и живых людей? Сам же ведь сказал, что у него есть живые головы! Откуда он берёт их? И для чего?
Костя читал «Руслана и Людмилу», и сцена с отрубленной живой головой богатыря до сих пор казалась ему самым жутким местом во всей поэме. А «Голову профессора Доуэля» в прошлое лето он так и не дочитал. Не смог заставить себя.
Он не стал нагонять жути ещё больше, постаравшись свернуть тему. Но с тех пор ребята ходили по Башне с опаской. Все залы и лаборатории, которые они осматривали в первый день, продолжали оставаться открытыми. Ни Бессмертный, ни его сотрудники и слуги не мешали им гулять после уроков по этажам и галереям Башни, заходить во все открытые комнаты. Проблема была в том, что закрытых становилось с каждым днём всё больше. Особенно на верхних этажах, до которых ребята в первые дни просто не добрались.
Они больше не толкали двери, пытаясь открыть их, понимая, что это и бессмысленно, и попросту опасно. Иногда пытались подсмотреть, что происходит в закрытой комнате, когда кто-нибудь из сотрудников, приложив браслет, проскальзывал внутрь, виновато улыбаясь ребятам. Как правило, ничего разглядеть не удавалось.
В какой-то момент дети обнаружили, что даже сотрудники Бессмертного стараются обходить одну запертую дверь на северной стороне семнадцатого этажа. Первым это понял Костя, заметив, как одна из сотрудниц, которой нужно было пройти по галерее этажа из одной лаборатории в другую, специально шла по южной стороне, хотя по северной было гораздо короче. Он поделился своим наблюдением с друзьями. Олег с Яной заинтересовались, и совместными усилиями они вскоре вычислили дверь, которую так старательно обходили сотрудники и работники Башни.