Ошибка профессора - стр. 22

Сжав губы в тонкую линию, Шлефов переменился в лице. В машине зависла гробовая тишина. Наконец-то, мужчина понял, что есть темы, которые просто не хочется обсуждать! Не прошло и пятнадцати минут, как Шлефов свернул на парковку явно не государственной больницы.

– Она ближайшая была. Упокойся, Василькова. Дай дежурному по марафону позаботиться о пострадавшей! – холодно отмахнулся, не давая мне и слова вставить.

Сильно принципиальной я не была. В том плане, что Шлефов так много моих нервов потратил за три года, что ему только во благо воздастся, если он мне доктора оплатит. А что? С его-то «повседневными» машинами это сущий пустяк.

– В приемной только по живой очереди! – после оплаты заявила нам строгая тетенька. Совсем, как в бесплатной поликлиники.

Мы со Шлефовым переглянулись. После той суммы, что они с него взяли, нас должны были на руках в кабинет отнести. Но нет… Слишком просто было бы! Пациент должен страдать! Иначе зачем в дорогущей больнице от администратора приемной до очереди в кабинет шел пятиметровый пустой кабинет?

– Еще немного, Василькова, – подбадривал меня Шлефов. Неожиданно, но без издевок. – Пару шагов и…

Мужчина буквально тащил меня на себе, а я только ковыляла больной ногой. Вдруг кто-то резво толкнул меня в бок, заставляя взвизгнуть от боли.

– Говорят, – рявкнул Шлефов, – в большом городе нет лосей… Как же нет, если вот он ты!

На нас обернулся пятнадцатилетний подросток с лампочкой во рту. Он что-то пытался сказать, но вышло лишь невнятное бормотание. Мы снова переглянулись со Шлефовым и одновременно рассмеялись. С подростком все было понятно, но… Это был первый раз, когда профессор просто улыбался и нашел со мной общий язык. Странно и даже не верится.

Мы долго сидели в приемной. Время шло, а ничего не менялось. Марафон уже закончился: преподаватели отзвонились и доложили куратору.

– Мы когда-нибудь отсюда уйдем?! – простонала я, зарываясь лицом в ладони. – Почему у врачей всегда очереди?

– Потому что время лечит, Василькова, – я ощутила легкое похлопывание по своему плечу и почему-то вздрогнула. – Так что терпи…

Дверь открылась, и меня наконец-то позвали на прием.

****

– С ногой мы уже выяснили, Диана. Простое растяжение. Повязку сделали, рекомендации вы уже получили. Никакого бега, эта очевидно. Но, ваше зрение… – взяв меня за подбородок, доктор принялся крутить лицо и вглядываться. – Позволите проверить?

– Это за дополнительную плату? – засомневалась я.

Тот хмыкнул:

– Нет. Считайте, долг врача.

Тогда я кивнула. А почему бы и нет? Тогда мужчина вышел, а вернулся спустя какое-то время с неизвестным мне аппаратом на колесиках. Все поверхностное обследование заняло минут двадцать.

– Я, конечно, выдам вам линзы. У нас как раз есть хорошие в наличии… Но рекомендую операцию. Сможете забыть про вспомогательные элементы, – заключил тот.

Тяжело вздохнув, я мягко встала с кушетки и попрыгала к выходу:

– Очень приятно, но ничего не надо.

– Это в счет обследования! – воскликнул он вслед.

– Правда? Это все меняет. Тогда давайте, – послав доктору улыбку, я вышла из кабинета. Сидящий все это время у кабинета Шлефов тут же встрепенулся и бросился ко мне. Я отшатнулась: – Не стоит помогать, сама справлюсь!

– Не придумывай, – закатил глаза тот, почти насильно придерживая меня за талию. – К чему эта бравада, Василькова?