Ошибка опального генерала - стр. 10
Видят духи леса, как сейчас мне было страшно смотреть в его разъяренные глаза. В них нет и намека на жалость. Любое не правильное движение и смерть. Или пытки. Я ходила по тонкому льду, но ничего не могла с собой поделать. Ненависть, взращенная годами жестокой войны, научила ставить жизнь на кон. Да просто кроме нее у меня ничего не было и никогда не будет. Не за что больше бороться, кроме треклятых рудников!
— Тогда позвольте приступить, — вырвалась я и опустилась перед врагом на колени. Схватилась за его сапог и со всей силы потянула на себя.
— Что ты делаешь?! — возмущенно отскочил от меня генерал. — Старкад! Забери эту дуру! Посади на магическую цепь! Пусть подумает над своим поведением!
Меня тут же подхватили под руки и поволокли в дом.
4. Глава 4 Ладрейн
— Проклятые твари! Сдохните! — доносились крики девчонки из соседней комнаты. Она крушила мебель и орала, как ненормальная. Признаться, у туманницы хороший словарный запас ругательств накопился, хоть записывай. Кем я только не был в ее устах. Особенно «порадовала» Псина сутулая. Так меня еще никто не обзывал! Потому возник резонный вопрос: на кой я это терплю, если можно одним взмахом горящего меча снести башку этой болящей? Ответить на него честно самому себе не позволяла гордость. Она сошлась в жестокой схватке с совестью и пока проигрывала.
— Рейн, — с картинным стуком в дверь, в покои ворвался Старкад. Мой верный друг и соратник с перекошенным злобой лицом, застыл у стола, за которым я сидел, стиснув кулаки. — Какой прок от магической цепи, если эта идиотка разносит комнату? У меня уже в ушах звенит от ее крика. Давай я по-тихому сверну ей шею и в саду прикопаю? — выплюнул с ненавистью.
Я рассмеялся, чувствуя ту же тягу к убийству, что и Старк.
— Ты знаешь правило…
— Это не женщина, Рейн! Это чокнутое нечто! Помяни мое слово, одни беды от нее нас ждут.
Я тяжело вздохнул, зная, что друг редко ошибался в прогнозах на будущее. Но ничего не мог с собой поделать. Бездарно перепутать одну с другой — на меня не похоже. Но было слишком темно, слишком сильна была тяга отомстить за Эдиль. Чувства застили глаза. Я виновен в том, что не дал девке право голоса и сотворил свое грязное дело на эмоциях. Что теперь с этим делать? Понятия не имел.
— Никуда не денется, успокоится, — отмахнулся и смочил горло крепкой настойкой. Сейчас меня больше волновал предстоящий разговор с Кьяртаном и разыгравшаяся на фоне шума головная боль.
Внезапно что-то так громко бахнуло в смежную стену, что Старкад вздрогнул и красочно выругался на ратанском.
— Я разберусь, — указал я Старку на выход и сощурился, потирая лоб, но друг не спешил уходить. Переступил с ноги на ногу, никак не решаясь что-то сказать. — Есть вопросы?
— Рейн, — смягчился его голос. — Прости, что скажу это, но я помню, чем закончилась твоя связь с северянкой, — вскрыл он заживающий нарыв. Вот уж о чем я бы хотел говорить в последнюю очередь. Год прошел, а воспоминания все еще слишком свежи, чтобы причинять боль. — Пожалев Сиору, ты Фрейю не вернешь, — ударил без ножа по самому больному. — Ну, ошибся ты. Подстава. Со всеми бывает. Лес рубят — щепки летят. Это война. А девчонка явно не в себе после случившегося. Давай просто ее выпустим в лес? А?
— Чтобы она доложила своим о местонахождении нашего штаба? — ухмыльнулся я, пряча чувства за маской безразличия. — Отпущу ее в день отъезда из Лаоса, — строго отрезал, но Старкад так посмотрел на меня, будто не поверил. Ничего не ответил и молча вышел из покоев.