Ошибка мертвого жокея - стр. 5
Лоренс, с низко опущенной головой, так что виднелась только прилизанная макушка, плелся следом с сандалиями в руках, стараясь ступать в следы, оставленные братом.
– Желтопузый, – бормотал Эдди достаточно громко, чтобы слышал идущий позади преступник. – Желтый, как подсолнух! Мой собственный брат! Подумать только! Да я скорее позволил бы себя убить, чем разрешил кому-нибудь так себя назвать! Лучше пусть мне сердце вырвут! Мой собственный брат. Желтый, как подсолнух! Всего разок дать в глаз! Один! Чтобы показать ему… Но он стоит столбом, слушая лай поганца в дырявых штанах! Пианист. Лоррренс! Видать, знали, что делали, когда назвали тебя Лорррренсом! И не смей со мной разговаривать! Я с тобой и словом не обмолвлюсь, пока жив! Лоррренс!
Охваченные глубочайшей, как океан, печалью, не оставившей места для слез, братья добрались до дома, все еще разделенные расстоянием в десять футов… вернее, десять миллионов миль.
Эдди, не глядя по сторонам, отправился в виноградную беседку и растянулся на скамье. Лоренс, с бледным, застывшим лицом, долго смотрел вслед брату, прежде чем войти в дом.
Лежа на скамейке лицом вниз, совсем близко к черной жирной земле, Эдди кусал пальцы, чтобы не разреветься. Но, видно, так и не сумел сжать зубы достаточно сильно, и слезы хлынули соленой волной, сбегая по щекам и падая на мягкую почву, в которой укоренились лозы.
– Эдди!
Эдди кое-как перевернулся, успев смахнуть слезы. У входа стоял Лоренс натягивая замшевые перчатки на маленькие ладошки.
– Эдди, – повторил он, притворяясь, что не замечает слез брата, – я хочу, чтобы ты пошел со мной.
Эдди молча, но с сердцем, переполненным радостью до такой степени, что на мокрых глазах снова выступили слезы, встал, высморкался и направился за братом. Догнал его, и они пошли рядом по клеверному полю, так легко ступая, что пурпурные головки почти не гнулись под подошвами.
Эдди настойчиво постучал в дверь. Три раза. Громко. Уверенно. В душе пели победные трубы.
На пороге показался Натан.
– Чё надо? – с подозрением осведомился он.
– Недавно, – сухо объявил Эдди, – ты предлагал моему брату подраться. Он готов.
Натан взглянул на Лоренса, вытянувшегося в струнку, с высоко поднятой головой. Пухлые детские губы сжаты в ниточку, руки в перчатках кажутся непомерно большими.
– Ну уж нет, – возразил он, пытаясь захлопнуть дверь. – У него был шанс.
Но Эдди успел вовремя вставил в щель ногу.
– Ты сам предложил, верно? – вежливо напомнил он.
– Тогда и надо было драться, – упрямо твердил Натан. – У него был шанс.
– Ну же, – почти умолял Эдди, – ты же хотел драться.
– Это было раньше. Убери лапы!
За спиной Натана появился отец и непонимающе уставился на непрошеных гостей.
– Что тут такое?
– Недавно, – выпалил Эдди, как из пулемета, – ваш парень предложил подраться вот с этим парнем. – Он красноречивым жестом показал сначала на Натана, потом на Лоренса. – Теперь мы согласны.
Фермер взглянул на сына:
– Ну?!
– Раньше надо было, – мрачно буркнул Натан.
– Натан не желает драться, – сообщил фермер. – Проваливайте.
Лоренс подступил к Натану. Взглянул ему в глаза.
– Желтопузый, – тихо, но отчетливо бросил он.
Фермер вытолкнул сына вперед.
– Иди дерись, – приказал он.
– Пошли, поговорим в лесочке, – позвал Лоренс.
– Выдай ему, Ларри! – крикнул вслед Эдди, когда мальчишки зашагали к рощице, не обгоняя друг друга, но и не сближаясь. Эдди молча провожал их взглядом, пока оба не скрылись за деревьями.