Ошибка императора. Война - стр. 48
– Ваше величество, вы несправедливы к Великобритании. Это нарушение конвенции правительством её королевского величества было расценено как недружественное по отношению к заинтересованным сторонам.
– Что вы говорите? – с нескрываемой иронией произнёс император. – Так громко возмущались, что даже мой посол Бруннов в Лондоне, и тот не расслышал ваше гневное осуждение.
Англичанин изобразил на лице что-то похожее на сожаление, но промолчал.
– Поэтому я повторюсь, – решительно сказал Николай I, – наихудшие обстоятельства при крахе Турции меня могут вынудить к решительным действиям. Чего я, видит Бог, не хочу. Но смею заверить ваше правительство, что при тех же обстоятельствах возможен и другой путь – установить временный международный контроль, конечно, с вводом в Турцию совместных вооружённых сил. Почему нет?.. Вот, милорд, пункты, по которым я желал бы иметь понимание и содействие Великобритании.
Ясно сознавая громадную важность последних слов императора, посол сделал паузу, прежде чем ответить государю. Он уже хотел было уточнить, что государь имел в виду под наихудшими обстоятельствами, но… не стал этого делать. В последнюю секунду Сеймур решил не акцентировать на этом внимание. «Наверное, – решил он, – именно слова русского императора
«вынудить к решительным действиям» и хотели бы услышать в Англии… Что ж! Лондон их услышит и довольно скоро». Вслух же Сеймур деловито произнёс:
– И они, содействие и понимание, с нашей стороны обязательно будут, ваше величество. Насколько мне известны намерения моего правительства, я наперёд смею вас заверить, что в случае возможного падения Турции и ваших, как вы выразились, вынужденных временных действий королева Великобритании не станет разрушать дружеские связи с Россией, тем самым теряя друга и союзника, – голос посла дрогнул.
Сеймур врал и, как истинный джентльмен, слегка покраснел. Но Николай I этого уже не заметил, как не заметил и дрогнувшего голоса своего визави.
Чтобы как-то исправить неловкость от своих совсем не убедительных слов (хотя у него мелькнула мысль, что в дипломатии все средства хороши), Сеймур энергично произнёс:
– А по поводу нарушения Францией Лондонской конвенции, повторюсь, ваше величество, моё правительство весьма сожалеет об этом поступке французов.
И опять голос посла чуть-чуть дрогнул. Император опять не почувствовал фальши. Думая о своём, Николай рассеяно произнёс:
– Надеюсь на благоразумие английского правительства и добрые к нам чувства королевы. Весьма надеюсь, господин посол.
Но затем, словно отогнав от себя какие-то тревожащие мысли, император решительно произнёс:
– Но в Англии есть ещё и политические партии: тори, виги, к примеру. Да и лорд Палмерстон, видимо, продолжает играть не последнюю роль на политической сцене…
– Королева Великобритании – голова всему, ваше величество! И этим всё сказано, – патетически воскликнул посол.
– И это правильно! В государстве всегда должен быть один хозяин.
– Ваше величество, с вашего разрешения я всё-таки хотел бы опять вернуться к вопросу о Константинополе.
Император скривился, а посол, не обращая на это внимания, продолжил:
– Быть может, ваше величество, вы лучше нас, англичан, осведомлены о положении в Турции… Однако из переписки с нашим послом в Константинополе я не вывел заключения о скорой гибели Оттоманской империи.