Ошибка архитектора - стр. 67
После этого разговора с Шэйли на балконе, он всё больше утопал в мыслях о прошлом, сожалениях, тяжести от осознания, что тянуло к девушке невыносимо. Отчаянно от избегал её, всеми возможными силами, благо Иан старался посвятить супруге как можно больше времени.
Однако, если не думал о Шэллине, то мысли занимала старшая сестра. Сейчас, к благу, навалились местные дела и герцог отдался им, потому что появилось хоть какое-то занятие, а не просто сидеть с сестрой, наблюдая за ней. Потому как общаясь с Нией, он ежеминутно думал о том, мог ли он что-то изменить, мог ли предотвратить случившееся.
Верон был виноват, что не придал значения подозрениям Иана, который неустанно твердил, что сестра в опасности рядом с супругом, который вернулся с войны совсем не тем, кем был раньше. Но старший Шелран считал, что все они вернулись калеками, судил по себе, и сам-то справился, а граф Сэнори нет. Ещё думал, что Иан просто ревнует – он всегда как никто другой чувствовал сестру и любил её без меры. Ну и наконец Верон слишком поверхностно смотрел на младшего брата, считал его легкомысленным и не способным решать важные вопросы, быть причастным к семейным делам, да просто не доверял. И поплатился. Очень жестокую цену заплатил. Никогда себе этого не простит.
Ниилла была всегда такой очаровательной и жизнерадостной. Она умела восторгаться и не унывать даже в самые сложные моменты. И вот это теперь её порок – она стала ребенком навсегда. До конца своих дней будет такой – улыбчивой, неунывающей и расстраивающейся до нервного срыва из-за самой незначительной мелочи.
Верон весьма внимательно наблюдал за Бэлтом и тем, как слуга общается с Нией. Убеждение, что мужчина действительно хорошо воспитан и скорее всего знатный, только укоренялось. Уточнять как так вышло, что теперь занимается самой простой работой обычного слуги, желания не было. Однако было видно, что к сестре Шелранов относиться с невероятным трепетом, обращается с ней очень аккуратно, проявляет тёплую заботу и участие, и скверных намерений не имеет.
Тем не менее Верон старался укладывать её на сон самостоятельно, хотя порой Ниилла упрямилась и просто-таки требовала присутствие слуги. Герцог соглашался, с неохотой, но спорить с ней было себе дороже. Всем дороже.
Он всё никак не мог понять, что делать с двумя мужчинами. Думал, что решит, когда будет в столице, чтобы быть подальше от самой ситуации, потому что обычно принимал решения на холодную голову, отстранённо.
— Верон, надо разобраться с этими мужиками, – выдала как-то Ланира, нежась в ванне.
— Кран ты сама можешь починить? – поинтересовался он, умываясь перед сном.
— Перестань, они же жуткие! Этот, как его, – она кивнула на кран, — похож на каторжника, душегуба. И словно немой. А второй очень странный. Верон, ну правда! И это его отношение к твоей сестре… не знаю – это ведь неприлично, в конце концов!
— Ты говоришь мне о приличиях? – усмехнулся герцог, гляда на неё через зеркало.
— Ох, хватит! Он спит с ней в одной комнате!
— Пока она не уснёт.
— Это он так делает пока мы здесь, а обычно может что другое! – не унималась она.
— Не зря говорят, что люди оценивают других по себе, – Верон развернулся к Лане. — Надеюсь Иан удовлетворяет твои потребности. И вероятно особенно усердно, когда я отворачиваюсь?