Осенью осенённая - стр. 36
Запах и вкус вас ждут тоже совершенно иные, нежели те, к которым вы привыкли. По-видимому, виной тому удобрения, которыми подкармливают кусты на скудных японских плантациях. Кроме того, чайные листья пропариваются не обычной водой, как всюду, а морской, да ещё с добавлениями водорослей. Поэтому в лучшем случае получившаяся у вас чашка чая будет пахнуть морем, будь то зелёная его разновидность или чёрная (которая здесь называется «красной»). Если вы отсидели традиционную чайную церемонию (только не думайте, будто знаете, что это такое, если побывали в Китае, потому что китайские чайные церемонии отличаются от японских так же, как обслуживание в магазинах Москвы и Киото), то зеленеющий в пиалушке напиток покажется вам довольно гаденькой кашицей (хорошо ещё, что его там будет достаточно мало, чтобы покончить с мучением одним глотком). Я это испытал на своей шкуре в прошлый раз в Токио, а потому сейчас, высыпая порошок из зелёного пакетика, был готов к худшему. Нет, ничего страшного не произошло. Напиток получился невкусным, но пить можно. Вероятно, не хватало сахара. Тогда я смело вскрыл третий пакетик, не похожий на чай, и обнаружил внутри подозрительно большие беловатые гранулы. Утопил одну и попробовал…
Знаете, что это было? Никогда не догадаетесь. Соль. Я не шучу. Как потом выяснилось, действительно, многие японцы предпочитают пить чай с солью. В расчёте на них гостиница и предлагала её постояльцам в качестве подсластителя. Сахар ведь, как известно, только портит чай.
Какая же это гадость, доложу я вам, пить японский порошковый чай с солью! Правда, очень легко представить, что вы на самом деле пьёте куриный бульон, и тогда всё быстро встанет на свои места. Только не для меня…
«Чай» я в конечном счёте благополучно вылил, хлебнул ледяного из бутылки, расправил постель, лёг, и понял, что не знаю, как погасить верхний свет. Выключателя не было. Нигде. Один, что был, относился к кондиционеру, другой к радио, третий к свету в ванной. Пришлось усталому путнику идти на крайние меры и вынимать из прорези у двери карточку-ключ, которая вырубала разом всё электричество в номере.
Заснул я быстро, но проснувшись в кромешной темноте выспавшимся, обнаружил, что телефон показывает всего лишь 1:20 ночи. В Москве было 20:20 предыдущего дня. Хуже всего оказалось то, что через занавешенное плотными шторами окно с улицы явственно доносился шум дождя, чуть ли не ливня. Второй день поездки обещал новые испытания. Но я упорно вспоминал радугу и почему-то верил в то, что ничего плохого со мной произойти не может.
Глава IV, в которой мы подучим японский язык, рассмотрим палочки для еды и совершим пешую прогулку по «поющим» полам
Утром я раздвигал занавески с замирающим сердцем. Как ни удивительно, асфальт оставался совершенно сухим, а небо, несмотря на столь ранний час, было уже приветливо голубым и солнечным.
Впоследствии оказалось, что шум дождя за окном слышен каждый вечер. Я так и не смог определить его источника, однако предполагаю, что с замиранием всех остальных звуков на авансцену ночного города выходил какой-нибудь запрятанный на крыше вентилятор.
Окрылённый перспективой погожего дня, я быстро, но, не торопясь (по моему излюбленному принципу «спеши медленно»), привёл себя в порядок, сделал зарядку (в стеснённых гостиничных условиях иногда вполне хватает отжиманий) и устремился на завтрак, не забыв прихватить заветную карточку.