Осенний призрак - стр. 32
– Нет.
– Ворота были открыты?
– Вы уже спрашивали об этом. Да, иначе как бы мы вошли? Такие ворота не так-то легко открыть.
– А вы не появлялись здесь сегодня раньше? Может, ночью? – спрашивает Харри.
– Нет, зачем? – Лицо Ингмара Юханссона будто усыхает, губы сжимаются, и он смотрит на них подозрительно. – Спросите жену, если не верите мне. Весь вечер мы смотрели телевизор, а потом легли спать. Утром она приготовила мне завтрак.
– Можете ли вы сообщить о Йерри Петерссоне что-нибудь еще, что могло бы быть интересно нам? – задает вопрос Малин.
– Нет, ничего.
– Вам нечего сказать о его делах?
– Нечего.
– Он жил здесь один?
– Да, насколько я знаю. У него не было прислуги. Я слышал, он нанимал рабочих, когда было нужно.
Ингмар Юханссон придает своему лицу выражение, которое должно означать: «Ну хватит вопросов. Я уже все сказал».
– Теперь вы можете идти, – устало произносит Малин. – Но не исчезайте, будьте готовы к новым вопросам.
– У вас есть номер моего мобильного, – Юханссон поднимается.
«Ёте Линдман – одинокий человек», – думает Малин, разглядывая лицо сидящего напротив нее мужчины на фоне белого кафеля.
Одинокий крестьянин, вероятно, он чувствует себя комфортно, только когда работает на комбайне или возится с животными, если таковые у него есть. Женщина, о которой он говорит, Светлана, похоже, скорее мебель в его доме, чем подруга жизни. Линдман рассказал им почти то же, что и Юханссон: как Йерри вызвал их сюда на охоту и что это было неофициальным пунктом соглашения с новым хозяином замка. Добавил, что он, Ёте Линдман, ничего не имел против, поскольку сам всегда выходил на охоту осенью, и это было неотъемлемой частью его фермерских работ.
– Петерссон производил впечатление порядочного человека, – с уверенностью утверждает Ёте Линдман, а потом продолжает: – Печально, что мы нашли его в замковом рву в таком виде. Все было бы хорошо, я уверен в этом. Фогельшё был неприятный тип.
– Кто именно из них? – спрашивает Харри.
– Мы имели дело со стариком, Акселем.
– В каком смысле неприятный? – уточняет Малин.
– Его характер, и потом… он всегда давал понять, кто в доме хозяин, я бы так сказал.
Ёте Линдман умолкает, качает головой, и в его глазах вдруг мелькает испуганное выражение.
– Каким образом он давал вам это понять? – спрашивает Малин.
– К примеру, вдруг резко повышал арендную плату, – быстро отвечает Ёте Линдман.
Малин кивает. Современные дворяне. Все то же самодурство и давление на арендаторов, что и раньше. Но с другой стороны, есть люди, недовольные любой властью.
– Что вы знаете о Петерссоне?
– Не более того, что он вырос в городе и делал бабки в Стокгольме.
– Вы знаете, как он зарабатывал деньги? – спрашивает Харри.
Линдман качает головой.
– Не знаю.
– Он жил здесь один?
– С собакой, насколько мне известно. Что с ней теперь будет?
– Мы позаботимся о ней, – отвечает Малин, отмечая про себя, что понятия не имеет, что делать с собакой, которая до сих пор лает в машине.
Потом следуют вопросы о том, не заметил ли он чего-нибудь необычного по дороге сюда, не встретил ли какой-нибудь машины, не стоял ли на склоне замкового холма «Рендж Ровер», когда он прибыл, не подозревает ли он кого-нибудь и что он сам делал сегодняшней ночью и рано утром. «Я не имею ни малейшего понятия о том, кто бы мог сделать это». «Я был дома. Спросите Светлану». «Вы же не думаете, что это я убил Петерссона? Тогда бы я вряд ли позвонил вам».