Осеннее солнце - стр. 2
Лиза не знала, как объяснить, что школьная команда ей мала и жмёт. Она ещё, кажется, сама это не совсем понимала. Просто чувствовала, что хочет и может больше.
– …как-то не то… – выдавила она. – Мне бы хотелось попасть в команду к вам и… Играть в Первенстве России… И ДЮБЛ2…
– Ого! – только и выдал мужчина, оценивая планку, которую так высоко для себя задрала незнакомая девочка с улицы. Одно из двух: либо она слишком высокого мнения о своих способностях, либо перед ним… талант. И он уточнил: – Соревнования послезавтра пройдут в «Олимпийском»?
Лиза молча кивнула, и он отступил назад, поднимая вверх указательный палец:
– Тогда я приду на тебя посмотреть!
– А как вы меня узнаете? – потупилась она, и тренер смешно хмыкнул, ничего не ответив.
Вот уж действительно глупый вопрос. Такую, как Лиза, видно за версту. Рост, как у жирафа, и ржавые волосы. Ну, и глаза разноцветные. Хотя вот их-то как раз с трибуны видно и не будет…
Под сводами зала раздался громкий свисток, тренер похлопал в ладоши, возвращая воспитанниц к работе, и вся баскетбольная круговерть закрутилась с новой энергией и силой.
Лиза сделала осторожный шаг к выходу, с сожалением оглядывая светлые стены и такой понятный ей, но чужой и от того прохладный мир, а потом поправила на плече рюкзак и поспешила сбежать отсюда подальше.
Прошуршав по полу подошвами кроссовок и тканью волокущихся штанин, она скользнула за дверь и поёжилась, ощущая разгорячённой кожей щёк холодный вечерний воздух. На улице всё ещё было светло. Солнце сядет, может быть, через час-полтора, и она успеет прогуляться по Советской к Уралу и хорошенько подумать о том, что ей делать дальше.
Маме она почти не соврала. Школа олимпийского резерва находится не так уж и далеко от Советской – на улице Гая. Рядом с цирком на Кобозева с одной стороны и стадионом «Динамо» с другой. Оренбург – это маленький город, здесь всё рядом. Почти. Но ей нужно двигаться прямо…
Спрятав рыжие волосы под капюшоном оливковой толстовки, она поправила на плече такой же оливковый рюкзак и сунула руки в карманы сползающих с бёдер брюк. Уже не кажется, а совершенно точно в спешке она опять схватила с верёвки на балконе не свои спортивные штаны, а чьи-то из пацанских. Надо завязать шнурок потуже, чтоб не потерять их по дороге…
В вечерний час прохладного позднего октября в этой части города было уже не так многолюдно. И она, почти не прячась от заинтересованных взглядов, как обычно с ней это бывало, побрела в направлении центральной улицы.
Листья на деревьях ещё не совсем облетели. Они сворачивались в трубочки под жаркими лучами солнца, сохли на ветру и лишь после этого падали на тротуары, превращаясь в мелкую бесцветную крошку под подошвами прохожих. Осень выдалась тёплой, сухой и солнечной, как будто лето получило от природы дополнительное время. И только длинные ночи и утренние туманы в этом затянувшемся овертайме напоминали о том, что сезон сменился, а холода задержались в пути. Но они всё равно скоро будут, сомневаться не стоит. Каким бы непредсказуемым ни был климат в этих степных краях, чудес не бывает, и осень возьмёт своё.
Завернув на Советскую, Лиза поднялась по ступенькам и двинулась вдоль ограждения, за которым скрывался печально известный «Атриум». Когда-то задолго до её рождения где-то здесь журчал фонтан и стояла большая скульптура советских времён – памятник «Искусству и наукам». А потом их снесли, чтобы выстроить новый торговый центр с паркингом и подземными этажами. Но что-то пошло не так, и за двадцать лет здесь так и не появилось ничего грандиозного, кроме огромного и уродливого котлована.