Осеннее преступление - стр. 32
Местное словечко – по ее предположениям, оно означало “алкаш” – прозвучало в устах коротышки так сочно, что Анна улыбнулась.
– В семьдесят пятом владелец надумал продавать ресторан, – продолжал Сорди. – Так что я собрал все, что у меня было, и вложился. Мои мальчишки, считай, выросли здесь. Умение готовить у них в крови. Мой старший, Данте, – су-шеф в Копенгагене, в “Номе”. Две мишленовские звезды!
Морелль снова похлопал его по плечу. Коротышка едва не лопался от гордости.
– Значит, это он приготовил? – Анна указала на свою тарелку.
– Нет, это мой младший, Бруно.
– Ах вот как. Передайте ему, что очень вкусно. Ottimo[14]!
– Tu parli italiano. – Улыбка Фаббе стала еще шире. – Brava![15]
– Совсем чуть-чуть. Я почти все забыла, – сказала Анна по-итальянски, а потом переключилась на родной язык. – В начале девяностых я полгода училась во Флоренции. А потом обнаружила, что хочу служить в полиции.
– Ты отлично говоришь, – рассмеялся Фаббе. – Погоди-ка. Бруно! Бруно!
Его громогласный призыв заставил остальных гостей поднять глаза. Из двери в дальнем конце комнаты выглянул мужчина в поварской форме. Фаббе замахал ему.
– Бруно, поди сюда, поздоровайся. Это Анна Веспер, наше новое полицейское начальство. Она жила в Firenze[16] и говорит по-итальянски.
Мужчина протянул Анне руку. Примерно ее ровесник, во многом – более худая версия отца. Наметилась лысина на лбу, линия рта отцовская, но глаза серьезнее и без морщинок от смеха.
– Бруно Сорди, – представился он.
– Здравствуйте, Бруно. Паста невероятно вкусная.
– Спасибо! – Бруно коротко улыбнулся и кивнул на отца. – А вот мой итальянский, к сожалению, так себе. Папа уже рассказывал, как он мыл посуду за весь ресторан?
– Только что.
– И вы слышали, что мой брат – мишленовский повар?
Анна кивнула.
– Тогда мне, увы, нечего добавить. – Бруно криво улыбнулся. – Я всего лишь повар в местном ресторанчике, и меня ждет кухня. Так что прошу прощения…
– Как Мари? – несколько торопливо спросил Морелль, словно не желая, чтобы Бруно так скоро уходил.
– Спасибо, нормально. Они с Бенгтом в Стокгольме, на встрече. Ты же ее знаешь. Хлопот полон рот. Неданос без нее не выживет. – Он сделал жест – не то шутка, не то отчаяние.
– Я слышал от Алекса, что с финансированием разобрались, – сказал Морелль. – Когда рассчитываете снова взяться за дело?
– Поглядим. – Бруно покосился на отца. – Надеюсь, что скоро.
– Бруно женат на Мари, дочери Бенгта Андерсона, она муниципальный советник. – Морелль повернулся к Анне. – У них еще “Bed and Breakfast” в доме, где выросла Мари, на гряде. Но у них большие планы. Конференц-центр, спа, ресторан для гурманов. Фирма Алекса готова сотворить чудо. С таким прибавлением Неданос уж точно окажется на карте, верно?
– Ну, будем надеяться. – Бруно как будто смутился. – Мне пора на кухню. Рад был познакомиться, Анна, и здорово, что вам все понравилось. Мы наверняка еще увидимся. – Бруно кивнул отцу, Мореллю и побрел на кухню.
– Хороший парень, – сказала Анна Фаббе, в основном потому, что думала, что он ждет от нее каких-то слов. – Ты, наверное, гордишься своими детьми.
– Они все хорошие. – Хозяин ресторана кивнул. – Бруно, Мари, Алекс. Все.
Они с Мореллем переглянулись, и Анна не сумела истолковать этот взгляд. У нее появилось ощущение, что прямо у нее на глазах разыгрывается какой-то спектакль. Но зачем?