Осень добровольца - стр. 8
Школу я не закончил. Ушёл в приборостроительный техникум и два года провёл там. Думал, научусь собирать компьютеры – и один соберу себе. Это всё, чего мне хотелось тогда, 17-летнему парню в начале девяностых.
Попав в техникум, я с разочарованием понял, что собирать компьютеры меня не научат. Или научат, но размером с МЭСМ, на 6 тысяч ламп. В «Принца Персии» не поиграешь.
Зато, в отличие от школы, здесь платили стипендию. Первая же стипендия обернулась катастрофой: темпераментные сокурсники пропили её, не дожидаясь окончания учебного дня. Мой приятель Василий во дворе техникума полез на водосточную трубу, но труба не выдержала и отвалилась вместе с полноватым Василием.
Вообще-то Василий был хорошим парнем. Сломал трубу не со зла, а ради друзей – надо было их чем-то развлечь. Он любил сделать что-нибудь эдакое, на публику. Однажды мы шли с ним по улице, он подобрал забытую дворником метлу. Шёл и подметал, пока улица не закончилась.
Мы часто гуляли с ним после окончания пар. Карманы наших спортивных штанов были пусты, а физиономии – самоуверенны.
– Пойдём в Апраксин двор коммерсантов пугать? – предложил Василий.
– Это как? – удивился я.
Василий загадочно улыбнулся.
Мы дошли до галереи, в которой скопились торговки, и пошли между арок.
– Смотри, смотри, – незаметно ткнул меня кулаком в бок Василий.
Тётки, ещё минуту назад трясущие какими-то тряпками, суетливо начали их убирать, отворачивать лица и прятаться за колоннами.
– Понял, да? – хихикнул Василий. – Это потому, что мы на рэкетиров похожи.
Ну, он-то – пожалуй. Рожа – бандитская, ещё не зажила после падения с трубы.
– Ерунда какая-то. Пойдём лучше в кино пролезем бесплатно, – предложил я. – Через выход.
Идея показалась разумной. Мы подошли к кинотеатру, покрутились вокруг, но выход был закрыт. Решили идти напролом.
– Здрасьте, у вас в зале есть свободное место для безбилетников?
– У нас полный зал! – строго сказала билетёрша с седым клубком на голове.
– А мы с краю, на стульчике. Мы студенты. Знаете, какая у нас стипендия маленькая? Её на один день только хватает. А потом весь месяц ходишь, чужую еду нюхаешь…
– У меня пенсия такая же… – задумчиво сказала женщина. – Ладно, проходите.
В зале почти никого не было. На заднем ряду дремал мужчина, ещё с предыдущего сеанса.
– Хорошо, что хоть вы пришли, – сказала билетёрша. – Уже думали отменять показ. Садитесь, где хотите. Начинаем.
Фильм был про американца, которому всё надоело. Дорожные пробки, высокие цены, преступность, наплыв иммигрантов… Он взял ружьё и начал стрелять во всё, что ему не нравилось. Но в конце фильма его убила полиция.
– Да-а, паршиво у них в Америке! – задумчиво сказал Василий, когда мы вышли из кинотеатра.
– У нас разве лучше? Вон, тоже ловят кого-то…
Район был оцеплен милицией. Люди в форме стояли вдоль дороги через каждые двадцать метров. На некоторых были бронежилеты.
Неожиданно по дороге пронёсся кортеж чёрных как нефть автомобилей и свернул за угол, на Лермонтовский проспект.
– Это кто поехал? – подошёл я к хмурому милиционеру.
– Изццка… – нехотя процедил тот.
– Что? Из ЦК? Слышал, Вась? Товарищи из ЦК поехали. Из Центрального комитета партии. А по телевизору говорили, что ЦК отменили. Наврали, похоже.
– Ицхак поехал, – сплюнул милиционер. – Ицхак Рабин, премьер-министр Израиля.