Осада Будапешта. 100 дней Второй мировой войны - стр. 38
В 16.50 советские танки уже вышли к трамвайному депо Сепилона, всего в 5 км от замка Буда. К этому времени Гитлер наконец утвердил решение о передислокации 8-й кавалерийской дивизии СС. Но, несмотря на все попытки Гудериана и Балька убедить его отвести войска с Пештского плацдарма, фюрер оставался непреклонен. Вместо этого он пообещал освободить Будапешт и отдал приказ направить в Венгрию еще две пехотные дивизии. Для него, как и для Сталина, Будапешт имел в первую очередь политическое значение. В то время как Гитлер все еще лелеял мечты удержать позиции Третьего рейха в Венгрии, Сталин старался продвинуть свои армии как можно дальше на запад, навстречу союзникам по коалиции.
Немецкому и венгерскому командованию было известно, насколько успели продвинуться советские войска. Тем не менее они ничего не предприняли для того, чтобы избежать надвигающейся катастрофы. Неудача Хинди понятна, поскольку он не обладал необходимыми полномочиями. Приказы должны были исходить только от Пфеффера-Вильденбруха. Только его личная инициатива могла бы переломить ситуацию, но, как покажут дальнейшие события, он не обладал для этого необходимыми качествами.
Посыпались заявления, будто появление советских войск в Буде стало для немецкого и венгерского командования таким же неожиданным, как гром с ясного неба. Но это откровенная ложь. Еще 23 декабря Хинди и Пфеффер-Вильденбрух знали, что советские части находятся на расстоянии 20–40 км от Будапешта. Для них не было секретом и то, что остатки немецкой 271-й народно-гренадерской (пехотной) дивизии, занимавшие позиции юго-западнее Буды, почти полностью утратили боеспособность и не представляли серьезной силы. Глава диверсионного отдела венгерского Генерального штаба капитан Золтан Мико был в курсе, что окружение неминуемо, точно так же, как и его коллеги в немецких дивизионных штабах. Соответствующие донесения постоянно поступали не только от служащих железной дороги и местных жандармов, но и от подчиненных самого Пфеффера-Вильденбруха.
22 декабря, даже еще до того, как Будапешт оказался в полном кольце, Пфеффер-Вильденбрух потребовал наладить снабжение города по воздуху. 23 декабря немецкие противотанковые орудия были развернуты на двух участках в районе Будадьёндьё на дороге на Будакеси. В тот же день тыловым подразделением венгерской 10-й пехотной дивизии поступил приказ из штаба венгерского 1-го армейского корпуса направить разведывательные группы по маршрутам Пилишчаба – Пербаль – Жамбек и Пербаль – Будайенё севернее Пати. Примерно в полдень адъютант командира дивизии лейтенант Йожеф Биро получил приказ на ведение разведки. В 22.00 начальник штаба дивизии капитан Дьёзё Бениовски лично посетил товарный поезд на станции Пилишсентиван, чтобы предупредить об опасности служащих.
Утром 24 декабря от патрулей поступили донесения о появлении советских войск, которые наступали из населенного пункта Жамбек между городами Бичке и Будаэрш. И даже еще ближе к Будапешту первый квартирмейстер 1-й танковой дивизии лично наблюдал, как «немецкие противотанковые и штурмовые орудия быстро направлялись в сторону долины Хювошвольд, а немецкие и венгерские легковые и грузовые автомашины и курьеры на мотоциклах сновали взад-вперед между Хювошвольдом и Сенаплацем». Причиной было то, что немецкие и венгерские подразделения тыла, а также небоевые подразделения 13-й танковой дивизии получили приказ соответственно от Пфеффер-Вильденбруха и от венгерского командования немедленно покинуть город. Немецкое главное командование сухопутных войск по собственной инициативе решило направить в город группу подрывников военно-морских сил из Любека для подготовки к взрыву мостов в Будапеште и Эстергоме. В первый день Рождества подразделение под командованием обер-лейтенанта Тегетхоффа уже находилось в Вене. Все это еще раз доказывает, что и в ОКХ в Берлине прекрасно знали о неминуемом окружении венгерской столицы.