Оса в паутине - стр. 10
- Будешь?
Вискарь. Совру, если скажу, что не пробовала. Или что показался невкусным.
Но сейчас отмахнула: нет.
Башка мне нужна трезвая.
Хоть начало и неплохое. Пытается меня сначала расслабить – значит, озверевшая от безбабья охрана планируется вряд ли. Хотя кто их точно знает, крутых извращенцев?
А кем еще может быть мужик из «нашего» круга, прихвативший чужую дочку в обмен на свободу чужого сына?
Присаживаюсь на тот самый диван. Дамир выбрал себе черное кресло-вертушку за столом. Даже не рядом со мной. Пока.
- Так кто был за рулем, Роксана?
Да, вот такое у меня имя. Не хуже, чем у черноглазого собеседника - в плане экзотики.
Привет бактрийской княжне, жене того же знаменитого Александра Македонского. Точнее, одной из двух. О второй, Статире, дочери персидского царя Дария, мало кто слышал. После смерти Александра Роксана ее, кстати, быстренько прикончила. У них там это было легко тогда – у власть и деньги имущих. Не хуже, чем сейчас.
В школе меня сначала, кстати, звали Оксаной – не мудрствуя лукаво. Родители злились – тогда еще оба. Учебное заведение-то было сначала обычное, бесплатное. Папаша еще тогда так кучеряво не раскрутился.
Хорошо было тогда. Мне нравилось бегать купаться с соседскими мальчишками. И в футбол во дворе играть.
А потом, в старших классах крутой гимназии, родилась уже Оса. Да и то – не сразу.
- Я, - привычно киваю. – Там же в протоколе всё записано.
Неработающая дорожная камера стоила отцу немало. Как и Тони – его трясет до сих пор. Но мой брат, увы, на облезлом крыльце этой медицинской шараги еще слегка успел хлебнуть коньяка для храбрости – пока ждал меня. Я шла последней — прикрывала. И заодно еще пару полезных вопросов полусонным теткам в холле задала. Оказалось, что они вовсе даже не проспали увоз моей матери.
Заняться-то пленницам там нечем. Не всех же там капитально обкалывают. На некоторых нет смысла тратить лекарства — и так никуда не денутся. И ничего уже не выкинут. Диагноз всобачен такой — даже сбеги, ничего уже не изменишь. А здесь хоть кормят и крыша над головой есть.
Выпил брат несущественно, на самом-то деле. Я даже не заметила. Ни его пару глотков из изящной фляги-стограммовки — моего же подарка на девятнадцатилетие, ни изменений в состоянии. Тони, может, даже меньше колотить стало.
А я слишком следила за матерыми мордоворотами на КПП клиники, чтобы еще и брательника неустанно пасти — от его же поступков.
И на крыльце, и во дворе меня уже больше волновало, как бы свалить отсюда поскорее за ворота — живыми, здоровыми и свободными. А Тони был слишком не в себе — после всего.
Пока КПП не прошли, я облегченно не вздохнула.
Но тест на алкоголь мой брат провалил. Когда ему сунули под нос «подышать».
А я была трезвой, как стеклышко. И с блестяще законченной автошколой. Очередная бесполезная игрушка. Так, «для престижа» отца. Раз у всех прочих дочки там учились...
Тони сдал на права лишь с третьей попытки – и то лишь благодаря отцовским деньгам. Я сдала играючи. Просто мне водить не полагалось. Я же дочь, а не сын. У меня ведь не та форма соответствующих органов, при которой положены какие-то права, да? И не только водительские.
- Роксана, в этом столкновении могут обвинить еще и моего брата. Да, Руслан не был трезв. Но и Антон был никакой.