Оружие в истории. От пращи до ядерной бомбы

Насколько мне известно, лорд Бэкон первым занялся рассмотрением мощи оружия с научной точки зрения. В своем эссе «О превращении вещей» он пишет: «Состояние вооружения и его усовершенствование должны, во-первых, обеспечивать его дальнобойность, что позволяет оставаться за пределами опасности, как это видно в артиллерии и мушкетном деле. Во-вторых, силу ударного действия… В-третьих, удобство пользования им, чтобы оружие могло служить в любую погоду, было легким для ношения и управляемым и т. д.».

Один дружественный мне писатель заявил, что эти определения разъясняют очевидное. К сожалению, вопрос не настолько очевиден для всех солдат, как это ясно доказывает история вооружений. Например: когда я пошел на службу в армию в 1898 г., пулемет «Максим» отсчитывал десятый год с момента своего принятия на вооружение. Его радиус действия был такой же, что и у винтовки Ли – Метфорда (винтовка Ли – Метфорда образца 1889–1898 гг., 7,7 мм, состояла на вооружении английской армии. С 1896 г. ей на смену начала поступать винтовка Ли – Энфильда того же калибра. – Ред.), ударная сила пули была такой же, точность – тоже, но плотность огня в тридцать раз больше. Во всех отношениях он превосходил винтовку, кроме портативности (аксиома 5). И что же делал солдат – что было для него самоочевидным? Лафет весом 448 фунтов (!) с колесами по 4 фута и 8 дюймов в диаметре! При Паардерберге (эти бои происходили в феврале 1900 г. в ходе Англо-бурской войны на территории свободного государства (Южная Африка). – Ред.) мы за десять минут потеряли три пулеметных расчета, и все потому, что солдат за прошедшие десять лет не разглядел самоочевидной истины – аксиомы.

В 1867 г. Артиллерийско-технический комитет вдруг проснулся и изобрел новую пушку. Это была небольшая штука, и как же они установили ее? Они привязали ее стропами к крупу лошади, а потом опробовали свое изобретение. Лошадь была привязана к столбу, а члены комитета стояли по одну сторону. Запалили фитиль, лошадь поначалу была озадачена, стала крутиться, и дуло пушки оказалось направлено в головы заинтересованных зрителей. Так что, пишет Джон Эдай, «нельзя было терять ни мгновения; рухнули вниз председатель и члены комитета, распластавшись на земле. Пушка выстрелила, снаряд пролетел над Вулиджем и упал в Докъярде; лошадь нашли в стороне в нескольких метрах лежащей на спине. Комитет, по счастью, не пострадал и постепенно пришел в себя, но члены единодушно высказались против каких-либо дальнейших испытаний».

Если бы в 1900 г. нам приходилось привязывать наши «Максимы» к спине лошади, а в 1867 г. Артиллерийско-технический комитет имел наши 448-фунтовые пулеметные лафеты, аксиома, столь самоочевидная любому здравомыслящему человеку, была бы очевидной и для двух поколений солдат; но она не была таковой, вот почему я привожу здесь свои определения.