Размер шрифта
-
+

Оружие в истории. От пращи до ядерной бомбы - стр. 2

). В 1943 г. Гамбург бомбардировками был превращен в руины, а его жители также погибли, ибо мы читаем: «Центр Гамбурга был древним; он состоял из узеньких улочек и домов, которые плохо приспособлены, чтобы устоять перед нашими „блокбастерами“ и зажигательными бомбами. Во время одного из наших сосредоточенных налетов примерно одна квадратная миля центра города была охвачена пламенем. Очевидцы говорили, что это массовое сожжение было настолько страшным, что воздух засасывался внутрь из-за периметра огня. Многие погибли от удушения или сгорели в этом жутком пекле. Другие утонули – сами бросались в реки и каналы, которые протекают через город. Несколько дней спустя, когда отрыли подвалы сгоревших домов, там обнаружили тысячи погибших в таком состоянии, будто их жарили в печи».

Одна большая разница между этими двумя зверствами состоит в том, что в 1631 г. резня в Магдебурге вызвала содрогание от ужаса во всем христианском мире, в то время как в 1943 г. бойня в Гамбурге была воспринята с возгласами радости в Англии, так же как разрушение Ковентри в 1940 г. было принято в Германии. (Правда, масштабы несопоставимы. В Ковентри погибло (за 1940–1942 гг., 41 налет) 1236 чел., а в Гамбурге только 25 июля – 3 августа (операция «Гоморра») было убито свыше 50 тыс. чел. и ок. 200 тыс. ранено. – Ред.)

В Тридцатилетней войне, когда Густаву II Адольфу (р. 1594 – убит в 1632 г., шведский король в 1611–1632 гг.) предложили разрушить герцогский дворец в Мюнхене, он не только с возмущением отверг этот совет, но и принял особые меры ради защиты этого сооружения. В 1944 г. этот дворец стал грудой развалин.

Почему я свел эти несколько событий во введении к книге об оружии? Потому что, если мы вдумаемся, именно изобретательный гений человека опустил значение моральных ценностей. От копья и стрелы до бомбардировщика «Суперкрепость» и боеголовок ракет – страсть к уничтожению поначалу медленно, а затем с ужасной скоростью захватывала человека.

С первого кремневого топора и изогнутого лука она переродилась в чудовище Франкенштейна, последующую изобретательность, которая уничтожает результаты труда самого человека, его культуру, его цивилизацию, прошлое, настоящее и будущее.

Машины, порожденные разумом человека, из-за человеческого преклонения перед ними превратили самого человека в часть механической системы. Машины нахлынули на нас, и почти каждая является потенциальным орудием войны. Мы восхищаемся подвижностью, мощью и точностью машин, а также теми вещами, которые они нам дают, и доходами, которые мы обретаем с их помощью. И все же до сих пор не изучено, как машины и механизмы влияют на нас, живых существ. Воистину было сказано, что «мы оказались в лабиринте машин» и что в результате утратили понимание места человека в этой вселенной.

В этой книге я не ставил цель решить грандиозную проблему «демеханизации» человека, – хотел лишь исследовать вопросы, проблемы, с которыми борется человек, и как сквозь века эти вопросы влияли на историю.

Правильно это или нет, но я не верю в то, что война может быть исключена из человеческой практики, потому что это неотъемлемая часть жизни; ибо жизнь в своем широчайшем смысле есть перемещающийся результат разрушительных и созидательных качеств. И поэтому я не верю, что можно ограничить человеческую изобретательность, и, как следствие, все запреты на разработку оружия окажутся бесполезными. Во что я верю, так это в то, что войну можно ограничить, потому что история явно демонстрирует, что обычно так и бывает. И все-таки я считаю, что человек настолько слеп в своих собственных интересах, что он никогда не станет ограничивать войны до тех пор, пока возможная катастрофа не станет настолько громадной, что будет угрожать неизбежным уничтожением всего и всех.

Страница 2