Оружие в истории. От пращи до ядерной бомбы - стр. 10

Эта защитная идея переносится и на поле брани: поначалу, несомненно, в форме палки или свежей шкуры, использовавшихся для того, чтобы отражать удары, а позднее, когда появляются разные инструменты – при изготовлении щитов, шлемов и, наконец, доспехов, пока мы не дойдем до средневекового воина, покрытого броней с головы до ног (cap-à-pie) – некий человеческий аналог южноамериканского броненосца или океанического ракообразного лобстера, – и еще позже – до танка.

Вряд ли стоит доказывать, что при равенстве всех других параметров человек, вооруженный только мечом, не может соперничать с человеком, вооруженным мечом и щитом. Это просто значит, что защищенная наступательная мощь превосходит незащищенную наступательную мощь. Только необходимо перенести этот трюизм на шаг вперед, чтобы понять, что, когда отряд людей заменяет одинокого бойца, если он будет разбит на две группы – одна наступательная, а другая – оборонительная, последнюю можно организовать в оборонительную базу для первой, чтобы было откуда действовать – то есть своего рода «гавань», из которой можно отправляться и в которую можно возвращаться. Таким образом, устанавливается первичное тактическое деление между бойцами: они делятся на тех, кто может лучше наносить удары, и на тех, кто может лучше отражать их. Одна группа бьет, а другая защищается; одна перемещается, а другая отстаивает свои позиции.

Как досягаемость или радиус действия – доминирующие характеристики наступательного оружия, так скорость и мобильность в нападении являются доминирующими параметрами самого наступления. Процитируем генерала Ллойда:

«Первая проблема тактики должна быть в следующем: как можно расставить заданное количество солдат, чтобы они могли передвигаться и действовать с наибольшей скоростью; ибо от этого, главным образом, зависит успех всех военных операций.

Любой армейский командир в бою может всегда предчувствовать передвижения менее быстрого противника и вводить в бой большее количество солдат, чем может иметь в данном месте противник, хотя и уступая в численности. Это в целом должно принести решительный и гарантированный успех».

Первое радикальное изменение в мобильности пришло с приручением лошади и ее использованием в войне либо в качестве тягловой силы в боевых колесницах и снабженческих повозках, либо в качестве ездовых лошадей в кавалерии. Как мы увидим далее, эта инновация совершила революцию в военном деле, ибо вручила военачальнику две различные группы бойцов: подвижную силу для оказания давления на противника и стабильную силу, чтобы оказать сопротивление противнику. Из этого события фактически проистекает и другое: мобильная сила разделилась на два отряда: поисковый и ударный, а стабильная сила – тоже на два отряда: сдерживания и защиты. До недавних пор эти группы были представлены легкой кавалерией, тяжелой кавалерией, пехотой и артиллерией; сегодня это – авиация, танки, пехота и артиллерия, включая «летающую артиллерию», то есть бомбардировщики.

Движение названо «душой войны», что есть правда, ибо движение так же связано с организацией, как радиус действия с мощью, – это основополагающий элемент. Таким образом, когда энергия, благодаря которой совершались военные передвижения, вырабатывалась мускульной силой, потому что мускульная энергия лошади больше, чем человека, тактическая организация строилась вокруг этого животного. Это оставалось аксиомой в течение всего того времени, пока радиус действия и плотность огня были ограничены, и только с введением нарезной винтовки сдерживающая мощь пехоты стала настолько большой, что кавалерийские атаки прекратились, потеряв смысл. Когда это произошло, что имело место в XIX в. (в ХХ в. вплоть до Второй мировой войны конница ограниченно применялась, но в основном для развития успеха после прорыва обороны противника. –