Оружие уравняет всех - стр. 33
– В смысле, с головы девочки, которая будет служить нам прикрытием, не должен упасть ни один волос, а с головы Вергельда их должно упасть как можно больше?
– В этом роде.
– А кто хозяин? На кого вы работаете?
– Я работаю сам на себя, – ответил адвокат.
Наступила пауза. Николаев воспользовался этим и более внимательно изучал парней. Ему действительно пришлось выбирать из сотни претендентов, разместивших свои резюме на сайте. Первым на заметку попал Павел Живнов, имеющий боевой опыт в странах Африки. И уже к нему адвокат начал подбирать пару.
– Нам придется подписать какие-то бумаги, контракт? – нарушил молчание Живнов.
Николаев вынул из ящика стола две пачки долларов по десять тысяч в каждой.
– Это аванс. Как только вы возьмете деньги, вы автоматически ставите подписи под нашим договором.
Парни переглянулись. Каталин первым «расписался», забрав деньги и положив их в карман.
– Итак, имя нашей клиентки – Ирина Бекатору. – Адвокат вышел из-за стола и стал прохаживаться по кабинету. У него был такой вид, будто он разговаривал сам с собой. – До 2000 года она проживала в Тирасполе. В 2001-м вышла замуж за бизнесмена из Камеруна: поставка бананов, пальмового вина и масла, шампанского. Он уважал отца, на деньги которого открыл свое дело, но не законы, которые называл дикими. Он не был дикарем. Ирина познакомилась с ним в Москве, в ресторане молдавской кухни, где работала официанткой. Через год родила ему дочь. В прошлом году камерунец погиб в авиакатастрофе. Итак, как я сказал, пару месяцев назад дочь Бекатору похитили.
– Люди в черном?
Николаев громко рассмеялся.
– Похитители воспользовались следующей схемой: приехали в Россию по туристической путевке. В паспорте подставных родителей был указан ребенок пяти лет от роду. Он и был с ними. Но в Камерун вместе с похитителями вылетел другой ребенок, дочь Бекатору. Ее обвинили в убийстве дочери.
– А что насчет генной экспертизы? – спросил Живнов.
Адвокат поднял большой палец:
– Хороший вопрос. Генетическая экспертиза отцовства-материнства подтвердила биологическое родство. Из разговора с судьей и прокурором мне стало ясно: результаты экспертизы были фальсифицированы следствием. Тело камерунской девочки терминировали, так что сделать повторную экспертизу не представляется возможным.
– Бекатору в тюрьме?
– До суда она будет находиться под подпиской о невыезде.
– Ваша работа?
– Естественно, – ответил адвокат. – Единственное, что может спасти мою подопечную, – это генный материал.
– Подойдет даже тело.
– Я этого не говорил. Но появляется выбор, правда? – Он вынул из кармана ключи и бросил их Живнову. Затем написал на листе бумаги номер телефона Бекатору. – Позвони ей, назначь встречу от моего имени. Она знает мою машину, на ней я забирал ее из СИЗО. Дай ей понять, что благоприятный исход дела напрямую увязан с тобой.
– Я знаю, как вести разговор.
– Эй! – Каталин поднял руку. – Я здесь, не забыли? Или мне другая работа светит?
– Поедете вместе.
Адвокат не стал ничего объяснять. Ему казалось, он дал ясно понять, кого он назначил старшим пары.
Живнов и Каталин переглянулись. Им дали задание, которое не перекликалось с предыдущими операциями, даже, на взгляд Живнова, противоречило им. Впрочем, он подобрал неплохое определение – оперативная работа, отбросив разыскную составляющую, и все стало на свои места.