Оружейная Машина - стр. 16
На ладони то исчезала, то появлялась мелочь для звонка по телефону. Вот лежат монетки, а вот они превратились в морские ракушки. Охотник сжал зубы, надавил на вышедшее из-под контроля восприятие, и монетки остались монетками – во всяком случае, на время, которое потребовалось, чтобы запихать их в щель таксофона. Охотник призвал из закоулков памяти номер первого человека и набрал его. Телефон издал звук, который, похоже, значил, что номер не обслуживается. Тогда он заглянул в другой уголок памяти и извлек оттуда номер второго человека.
Охотник слушал гудки, потом что-то щелкнуло, и женский голос сообщил, что его звонок переадресовывается. Наверное, голос звучал в записи. Сегодня двадцать первый век казался дальше, чем обычно. Снова пошли гудки, уже другого тона.
На четвертом второй человек ответил:
– Эндрю Мейчен.
– Ты узнаешь мой голос?
Повисла ледяная пауза. Затем человек с трудом сглотнул и проговорил:
– Да, я узнаю твой голос. Как ты… в смысле, чем могу помочь?
Охотник улыбнулся. Как же они его боятся… До сих пор.
– Мистер Мейчен, я хранил свои личные вещи в здании на Перл-стрит.
Тут охотник назвал номер дома и номер квартиры.
– Но мои вещи попали в руки полиции. Я наблюдал за тем, как они выносили их из здания. Эти вещи – мои. И в какой-то мере ваши. Это мои рабочие инструменты. Вы понимаете, что я имею в виду?
Дыхание Мейчена все ускорялось. Теперь ему не хватало воздуха, чтобы вытолкнуть предложение целиком:
– Это здание. Я его покупаю. Моя компания покупает. Полицейские там кого-то убили. Вчера. Какой-то фрик-затворник взбеленился, когда хозяин раздал жильцам требования о выселении. Что ты там держал?
– Подумайте сами. Что я мог там держать? Я только что сказал вам что.
– О нет. О нет. Ты не мог… как…
– И теперь вы говорите мне, что это все ваша вина. Что вы купили здание, где я хранил свои вещи. Что вы тем самым способствовали их захвату.
– Я не знал! Откуда мне было знать? Ты и говорить-то нам не должен был! Черт, да ты не должен был сами пистолеты хранить…
– У вас нет никаких прав на них. Они принадлежали мне. Они – священны. Они совершили великие дела. Их нельзя просто взять и выкинуть, как наскучившие игрушки после Рождества.
Охотник улыбался, говоря это: у него сложилось стойкое впечатление, что в течение последних недель он вообще не помнил о существовании Рождества.
– Хорошо… но что я должен сделать?
– Разберитесь с этим, – тихо сказал охотник. – Вы же сами понимаете, мистер Мейчен. Если остальные двое решат, что вы стоите на их пути к успеху… вы же понимаете, что меня попросят сделать.
И охотник повесил трубку. Он направился было к переходу, но заметил камеру над входом в банк у дальнего перекрестка. Поэтому он повернул налево в переулок и затерялся в воображаемом лесу.
Десять
«Вивиси» занимала верхние десять этажей в небоскребе 1980 года постройки. Здание походило на космический корабль, застывший на стартовой площадке, и застывший давно, уже с десяток лет – с тех пор, как началась рецессия. Однако корабль меланхолически ожидал лучших времен: вдруг да найдутся люди, что заправят и запустят покорять космические пространства. И странную грусть навевал вид закопченных от городского смога стоек и скоб, по задумке архитектора долженствующих украшать здание…