Орудия смерти. Город потерянных душ - стр. 17
Алек потянулся к краю большого деревянного стола за табакеркой. Она была сделана в виде миниатюрного металлического сундучка на крохотных ножках, на покатой крышечке были выложены инициалы «В.С.».
«Имя на «В», – подумал Алек. – Вильгельм, Вильям… Вилл?»
«Вилл, – именно это имя Камилла повторяла, подшучивая над Магнусом. – Боже милостивый, как давно это было».
Алек закусил губу.
– Что это?
– Табакерка, – сказал Магнус, не отрывая взгляда от бумаг. – Я же сказал.
– Из тех, которые с чертиком? – Алек подозрительно покосился на табакерку. – Р-раз – и выскочит?
Магнус поднял глаза и рассмеялся.
– Из тех, которые с табаком. В семнадцатом-восемнадцатом веках это было очень популярно. А теперь я держу там всякую всячину.
Он протянул руку, и забрал коробочку.
– А ты никогда не думал… – начал было он, осекся и начал заново. – Тебя не беспокоит, что Камилла где-то поблизости? Что ей удалось ускользнуть?
«И виноват в этом я», – также подумал он, но вслух не произнес. Магнусу лучше об этом не знать.
– Она всегда была где-то рядом, – сказал Магнус. – Я знаю, что Конклав от этого не в восторге, но я привык думать, что она живет где-то своей жизнью и не пытается со мной связаться. Если меня это и тревожило, то очень давно.
– Но ведь ты ее любил когда-то.
Магнус потрогал инкрустированную бриллиантами крышечку.
– Думал, что любил.
– А она тебя еще любит?
– Не думаю, – сухо ответил Магнус. – Когда мы виделись в последний раз, она была не очень любезна. Хотя, возможно, ей просто неприятно, что я успел обзавестись восемнадцатилетним бойфрендом с руной Стойкости, а она по-прежнему одна.
– Со всей своей стойкостью возражаю против разговоров о моей персоне как о неодушевленном предмете, – возмутился Алек.
– Она всегда была такой ревнивицей, – усмехнулся Магнус. Сменить тему он умеет, как никто другой, подумал Алек. Магнус не любил разговоров о прошлых отношениях, их общении сразу теряло свою близость и доверительность, и Алек почувствовал себя неуютно. Как бы молодо Магнус ни выглядел – особенно сейчас: с босыми ногами и встрепанными волосами ему можно было дать не больше восемнадцати – их разделяли океаны времени.
Магнус открыл табакерку, вынул оттуда несколько канцелярских кнопок и приколол лист бумаги к столу. Но когда он вновь посмотрел на Алека, забеспокоился:
– Ты в порядке?
Вместо ответа Алек взял Магнуса за руки и притянул к себе. И прежде, чем тот успел что-либо сказать, поцеловал. Чародей простонал и задрал на спине футболку Алека, провел холодными пальцами по позвоночнику. Алек прижал своим телом Магнуса к столу и прошептал ему на ухо:
– Уже поздно. Пошли спать.
Магнус обернулся на разбросанные на столе бумаги.
– Почему бы тебе не пойти первым? – предложил он. – А я буду через пять минут.
– Без проблем, – Алек выпрямился, прекрасно понимая, что когда Магнус с головой погружен в исследования, пять минут могли легко превратиться в пять часов. – Увидимся в спальне.
– Тс-с, – Клэри прижала палец к губам, и затем сделала Саймону знак войти в дом Люка. В гостиной было темно и тихо. Она отправила Саймона в свою комнату, а сама пошла на кухню за стаканом воды, но на полпути застыла.
Из холла слышался голос ее матери, и Клэри почувствовала в нем напряжение. Потерять Джейса для Клэри было самым страшным кошмаром, но она понимала, что ее мать сейчас точно так же переживает свой самый страшный кошмар наяву. Джослин знала, что ее сын на свободе, и что он способен на что угодно, – это разрывало ее сердце.