Орел в песках - стр. 8
– Какая?
Катон инстинктивно понизил голос:
– Легат Кассий Лонгин, наместник Сирии.
– А что с ним?
– Нарцисс ему не доверяет.
Макрон рассмеялся.
– Нарцисс не доверяет никому. И, кстати, никто в здравом уме не доверяет ему.
– В любом случае, – продолжил Катон, – похоже, что Кассий Лонгин связан с теми кругами в Риме, которые противостоят императору.
Флориан поднял глаза.
– Ты говоришь о мерзавцах, которые называют себя либераторами?
– Конечно, – невесело усмехнулся Катон. – Один из них попался Нарциссу в начале года. Перед смертью он назвал несколько имен, среди них – Лонгина.
Флориан нахмурился.
– Мои источники в Антиохии ничего не сообщали о Лонгине. Ничего подозрительного. Я встречался с ним несколько раз. Честно говоря, слабо верится. Он чересчур осторожен, чтобы выступить самостоятельно.
Макрон улыбнулся.
– Кто угодно поверит в свои силы, имея под своим началом три, а тем более – четыре легиона. Такая мощь любого толкнет на подвиги.
– Однако не любого повернет против целой империи, – возразил Флориан.
Катон кивнул.
– Верно – в нашей ситуации. А вдруг императору придется усилить область новыми легионами? Чтобы не только противостоять парфянской угрозе, но и подавить мятеж здесь, в Иудее?
– У нас нет никакого мятежа!
– Пока нет. Зато есть множество зловещих признаков – ты и сам об этом докладывал. Для начала бунта нужно немногое. Что было, когда Калигула велел поставить свою статую в Иерусалиме? Если бы его не убили еще до начала работ, все местные восстали бы против Рима. Сколько легионов потребовалось бы, чтобы подавить восстание? Еще три? Или четыре? Вдобавок к сирийским легионам получилось бы, по крайней мере, семь. Имея в руках такие силы, любой задумался бы о притязаниях на трон. Разве нет?
Последовало долгое молчание – Флориан обдумывал слова Катона и потом взглянул прямо в глаза молодого центуриона:
– Ты полагаешь, Лонгин в самом деле спровоцирует такой мятеж? Чтобы получить в свое распоряжение новые легионы?
Катон пожал плечами.
– Может, да. Может, нет. Я не знаю. Скажем так: этих рассуждений хватило Нарциссу, чтобы прислать нас сюда для расследования.
– Глупость какая! Мятеж приведет к гибели тысяч… десятков тысяч людей! Если Лонгин двинет легионы на Рим, то восточные провинции останутся беззащитными.
– И парфяне объявятся тут в мгновение ока, – хмыкнул Макрон и тут же, извиняясь, поднял вверх руки, когда оба собеседника повернулись к нему с сердитым выражением.
Катон откашлялся.
– Верно. Но Лонгин играл бы по высшей ставке. И охотно пожертвовал бы восточными провинциями, если бы мог стать императором.
– Если бы он хотел этого, – ответил Флориан. – Честно говоря, это очень большое «если».
– Да, – согласился Катон. – Однако и такую возможность надо рассматривать всерьез. Нарцисс не желает рисковать.
– Прошу прощения, мой юный друг, Нарцисс каждой тени пугается.
Катон пожал плечами.
– От Лонгина можно ждать всего.
– Пока нет мятежа, он не получит легионы, а без легионов он ничего не сможет сделать.
– Значит, ему нужен мятеж. И, весьма кстати для Лонгина, здесь, в Иудее, есть некто, кто поклялся поднять восстание.
– Ты о ком?
– Есть здесь такой Баннус Ханаанский. Наверняка ты о нем слышал.
– Конечно. Мелкий бандит. Обосновался в горах к востоку от реки Иордан. Нападает на селения и путников в долине, а изредка – на богатые имения и на караваны, идущие в Декаполис. Но он не представляет серьезной угрозы.