Орёл и Дракон - стр. 35
– Водитель Мёртвых? Яргохор? – поразился Отец Дружин. Брови его сошлись.
– Он самый, – пренебрежительно отозвался посланец. – И шёл он прямо в Хьёрвард; только, как видно, не дошёл.
– Эй! Грррр! Ты, сыть, назад! – зарычал и клацнул зубами Фенрир – Крокорр уже подбирался к телу девушки, алчно прищёлкивая клювом.
– Фрхщ! – Крокорр нависал над волком, хлопая всеми тремя глазами. – Тр-рупп! Мяс-со! Фрхщ! Пр-роп-падает!
– Тебя не спросили, петух-переросток, – оскалился сын Локи.
Древний с известным недоумением вглядывался в Фенрира, у которого шерсть на загривке встала дыбом.
Старый Хрофт выпрямился, властно поднял руку.
– Этого добра впереди будет много. А доблестно павших в бою до́лжно предать погребению, дабы они могли войти в залы Валгаллы!..
– Ты хочешь задерживаться? – недовольно осведомился посланец Дальних.
– Дела чести не могут задержать, – бросил в ответ Старый Хрофт, не поворачивая головы.
…Они нашли и остальные тела. Радужный змей, пронзённый чудовищным клинком, на самом краю чёрной воронки; орк с огромной секирой. Два пепельных пятна, память пламени помогла: тут сгорели ещё один орк и гоблин.
И следы ещё одной жизни – мормата – исчезали в воронке.
– Они захватили Яргохора с собой… – прошептал Отец Дружин.
– И частью разогнали мёртвых, – подхватил рыскавший вокруг Фенрир.
– Но часть последовала и за ним…
– Однако доберётся до него ещё не скоро, – закончил волк.
Старый Хрофт кивнул.
– Но сперва… – Он нагнулся над уложенными в ряд телами. Орк-секироносец, рыцарь и лучница, руки сложены на груди, и у каждого – его оружие, чтобы было чем потешиться, когда придут в Валгаллу. Радужный змей подле них – он тоже достоин залов Всеотца.
Покрытые морщинами ладони Одина осторожно, нежно коснулись по очереди лба каждого из погибших; побежали язычки колдовского пламени, стремительно охватывая тела.
– Пусть лёгок будет ваш путь! – Отец Дружин воздел руки над клубящимся огнём, стремительно пожиравшим мёртвую плоть, а вместе с ней – и оружие с доспехами. – До встречи в Асгарде, за радужным мостом, в весёлой Валгалле, где вечен пир, и вечна охота, и вечна битва!
Волк вопросительно глянул на О́дина – Валгалла же пуста! – но, само собой, возражать не стал.
– Ну, а теперь мы можем двигаться дальше? – холодно осведомился Дальний. – Тем более, как я понимаю, эта армия не добралась до Хьёрварда, следовательно, Познавшего Тьму ожидать там нет смысла?
– Они не дошли, а мы дойдём, – решительно отрезал Отец Дружин. – Ты никому не веришь, посланник, это плохо. Вы никогда не умели ладить с союзниками, как я погляжу.
– Зависит от союзников, – недовольно заявил посланец. – Ну, давай уж куда-нибудь, Древний Бог О́дин! Только чтобы не стоять. Ты теряешь время, причём наше, а не своё.
На скулах Отца Дружин набухли желваки.
– Войску – марш! – проревел он, и колонна Древних тронулась дальше.
…Неупокоенные лопались, словно перезревшие груши.
Невысоклик Робин рвал тетиву лука так часто, как только мог. Фредегар, его соплеменник и товарищ, скручивал тугими незримыми жгутами силу, направляя её следом за пробивавшими плоть стрелами; она, эта сила, наполняла полуразложившиеся тела, словно худой мех, и разрывала на части.
Они трое – двое половинчиков и лекарь Фиделис – прижимались к стене храмового кладбища в Хедебю, торговом граде на южной оконечности Восходного Хьёрварда.