Орел и Дракон - стр. 14
Наконец подошел Берг харсир. С ним было десятков семь разнородного войска: каждый бонд собрал своих сыновей, прочих родичей и работников. Пришло время показать, не впустую ли каждую весну на тинге проводится оружный смотр.
– Так ты думаешь, конунг, что мы одолеем этих людей? – спрашивал Берг, уже старый, лет пятидесяти, широкий, круглолицый мужчина с крупным носом и большой густой бородой, закрывавшей всю грудь. Он носил прозвище Одноглазый, но этим ему скорее льстили: оба его глаза были на месте, но левый, мутный, будто оловянный, уже несколько лет не видел, что, конечно, мешало ему биться.
– У нас почти две сотни бойцов, вдвое больше, чем у разбойников.
– Но там настоящие бойцы, а у нас так, одно название! Я не уверен, что все эти бонды и пастухи не побегут, как только запахнет настоящей кровью.
– Но мы-то с тобой не побежим, да, Берг харсир? – Ингвар конунг улыбнулся. – Ты уже стар бегать, тебе самое время доблестно погибнуть в битве, чтобы избежать пустячной стариковской смерти. В походы ты уже не ходишь, так когда же тебе еще представится такой удачный случай?
– Спасибо за заботу о моей чести. Ты помнишь о своей хромой ноге, конунг?
– Значит, я ни в коем случае не побегу! – с удовлетворением отвечал Ингвар, будто вдруг открыл в своей хромоте новое достоинство. – А пока конунг не бежит, его войско сражается.
– Брат, лучше бы тебе остаться дома! – в который уже раз умоляла фру Торгерд, заламывая руки. – Поручи войско Вемунду харсиру, он здоров и опытен! А насчет твоей ноги Берг харсир совершенно прав – для тебя слишком опасно вступать в поединок с разбойниками! Ты же не хочешь оставить свою землю без конунга, пока твой сын еще так юн!
– О чем ты говоришь, сестра! Я испытал уже все хорошее, что может дать жизнь: у меня были походы и битвы, слава и добыча, у меня были хвалебные песни, красивые женщины, верная дружина, добрая жена и прекрасные дети. Мне нечего желать в жизни, кроме достойной смерти. Конечно, все эти люди правы: в битве с викингами нам придется нелегко, но напряжение всех сил души и тела пробуждает удачу, заложенную в человеке! Вот и выходит, что смело идти навстречу опасности, даже на хромых ногах, – это наилучший способ победить. Свою судьбу человек выращивает сам, и вскармливают ее решения, которые мы принимаем. Запомните это, дети мои, на тот случай, если мне больше не придется вам об этом сказать!
Не только дети и оба племянника, но и Вемунд харсир вполне разделял взгляды конунга на судьбу и удачу. Вемунд был бы совсем не прочь возглавить войско – если бы он заменил конунга в битве, да еще и выиграл ее, то даже йомфру Хильда не нашла бы повода отказать ему в своей руке. Дружина Вемунда была готова уже несколько дней: его люди имели хорошее оружие, крепкие щиты с железными умбонами, а у четверых даже имелись кольчуги, привезенные из походов. С собой они привели кузнеца, чтобы чинить оружие, которое пострадает в грядущей битве. Сам Вемунд харсир, в кольчуге, в шлеме с полумаской, выглядел почти как Сигурд Убийца Дракона – если у Сигурда, конечно, были темно-русые усы и рыжеватая борода, которая казалась чужой, позаимствованной на время. Зато меч его, по имени Рассекающий, был чудо как хорош: рукоять и ножны украшены золочеными с чернью узорами, а на прекрасном стальном клинке была выбита непонятная надпись какими-то чужими рунами.