Ордынка. Прогулки по старой Москве - стр. 13

В тот момент пошла стукотня и на прочих плахах, и вмиг после того очутилась голова Пугачева взоткнутая на железную спицу на верху столба, а отрубленные его члены и кровавый труп лежащими на колесе. А в самую ту ж минуту столкнуты были с лестниц и все висельники, так что мы, оглянувшись, увидели их всех висящими и лестницы отнятые прочь. Превеликий гул от аханья и восклицания раздался тогда по всему множеству народа.

Надлежало потом все части трупа сего изверга развозить по разным частям города и там сжигать их на местах назначенных, а потом прах рассеивать по воздуху».

Князь А. А. Вяземский (генерал-прокурор Сената) рапортовал Григорию Потемкину: «Вчерашнего числа в одиннадцать часов утра действие исполнено… Пугачев был в великом раскаянии, а Перфильев и Шигаев толиким суеверием и злобою заражены, что и после увещания от священника не согласились приобщиться. Перфильев же и во время экзекуции глубоким молчанием доказывал злость свою, однако, увидя казнь Пугачева, смутился и оторопел.

Таким образом, совершилось наказание злодеям, и завтрашнего дня как тела, так и сани, на которых везен был Пугачев, и эшафот – все будет сожжено».

Впрочем, власти сразу поняли, что с «действием» явно переборщили. Публичные казни в Москве были отменены, всякие упоминания о Пугачеве запрещены, а Екатерина Вторая советовала князю Вяземскому «Прошу быть весьма осторожными, дабы не ускорить и без того довольно грозящую беду… Ибо если мы не согласимся на уменьшение жестокостей и умерение человеческому роду нестерпимого положения, то против нашей воли крестьяне сами свободу возьмут рано или поздно».

Возможно, если бы не это указание, то революция в нашей стране случилась бы гораздо раньше 1917 года.

* * *

Впрочем, еще в средние века Болото использовалось для публичных казней. В частности, во времена царевны Софьи здесь казнили некую Анфису, обвиняемую в умерщвлении своего супруга. Да не просто казнили, а страшной, мучительной казнью. Ее закопали.

На Болото бедную Анфису доставили, можно сказать, почетным образом – на розвальнях и с барабанным боем. Затем Анфису высадили – тоже, можно сказать, не без почестей. По крайней мере, в VIP-зоне – участок, на котором совершалась казнь, был огорожен. Правда, забор сделали невысоким – чтобы народ не мог вмешаться в дикий ритуал, однако мог его спокойненько разглядывать. Яма-могила была уже вырыта, достаточно глубокая, однако неширокая – закапывали стоя.

Анфису выгрузили из саней, связали руки за спиной. Приказный прочел приговор: «По статье четыренадесятой главы двудесятой первой „Соборного Уложения“, в коей написано: а буде жена учинит мужу своему убийство или окормит его отравою, а сыщется про то допряма: и за то ее казнити – живую окопати в землю и казнити ее такою смертью безо всякия пощады, хотя будет убитого дети или иные кто ближние роду его того не похотят, что ее казнити; а ей отнюдь не дати милости и держати ее в земле до тех мест, покамест она умрет – великие государи цари и великие князья Иван и Петр Алексеевичи и царевна великая княжна София Алексеевна указали: казнити таковою смертною казнью женку Анфису Семенову за убийство мужа ее, торгового человека Андрея Викулова, по прозванию Тябота, дабы другим женкам, глядя на ту ее казнь, неповадно было так делати».