Орден геноцида - стр. 8
А у нас она получила в подарок винтовку прежде, чем сходила на свой первый бал.
Ее сверстницы читают дамские романы и листают журналы мод в перерывах между чаепитиями и занятиями по родовой магии, а Вилли штудирует оружейные справочники и дневники предыдущих Винтеров, где самой расхожей фразой является: «…а потом я отрубил ему голову».
Возможно, в том и моя вина, потому как дядя после смерти жены, откровенно говоря, больше времени проводил на охоте, чем посвящал воспитанию дочерей. И в том, что вместо двух добропорядочных леди выросли две пацанки, – явно стоить винить меня.
Да и сейчас сестра была одета отнюдь не для светского раута, а по-походному – на охоту она собиралась наравне со всеми. Высокие ботфорты на толстой подошве, лосины, короткое платье, в котором удобно ходить по лесу, а шнурованный корсет укреплен изнутри стальными чешуйками. Пояс с подсумками, в которых лежат зелья и обоймы с патронами…
Ну и печенье, естественно.
Невысокая, но хорошо сложенная – даже и не скажешь, что она на два года младше нас с Хильдой. Длинные темные волосы, голубые глаза – говорят, она очень похожа на свою мать, Лизелотту. Но я тетю совсем не помню – она ведь умерла при рождении Мины. Родовая горячка – такая штука, что от нее даже маги не застрахованы, особенно если у этих магов нет под рукой ни денег, ни дорогих зелий, ни кучи лекарей…
Я смотрел на сестру, с которой рос и привык как к самому себе…
Но почему тогда так колет в сердце? Будто бы, глядя на Мину, я достаю откуда-то из глубин очень старую, очень привычную, но никогда не проходящую боль.
Почему теперь и ее я вижу мертвой?
– Э-э-эй. – Вилли пощелкала перед моим носом пальцами. – Ты чего как будто пыльным мешком из-за угла стукнутый, а? В Камделире слишком долго пробыл?
– Да… Наверное.
Даже слова и те из себя приходится вытягивать, будто иззубренные осколки. Самые обычные ведь слова. А ощущение такое, будто бы я почти разучился говорить…
Помотал головой, отгоняя жутковатое наваждение.
– Что-то я сегодня сам не свой, Вилли, – признался я. – Мерещится дэв пойми что, ощущения какие-то странные…
– А Проявитель тьмы? – деловито осведомилась сестра.
– Не. Ничего не показывает. Ну, сверх обычного.
– А я-то думаю – чего это ты за теормаг засел… – Мина покрутила головой, разглядывая разбросанные на кровати книги. – Нашел что-нибудь интересное?
– Слушай, ты же семейные хроники лучше всех знаешь. Ведь так?
– Так. – Девушка с готовностью кивнула.
– Не помнишь – у нас в роду пророки были?
– Конни, но ты же знаешь теорию, – удивилась Мина. – К пророчествам есть предрасположенность, но пророками не рождаются, а становятся.
– Да, я знаю, что нужен триггер, – поморщился я. – И триггер сильный. Но вдруг у кого-то Дар проявлялся спонтанно?
– Хм… – Вилли задумчиво обхватила подбородок. – Да вроде бы не было таких случаев… А что ты видел? Что, а? Скажи! Скажи!
– …Чего ты ждешь?
Я поднимаю руку с зажатым в ней пистолетом.
– Покончи с этим, палач.
Я целюсь Хильде прямо между глаз, совмещая мушку и целик маузера…
Что я вижу?
…Я смотрю на Вильгельмину. На ее мертвенно-бледное лицо – в тон белому платью. На ее закрытые глаза…
Я смотрю на сестру, лежащую в гробу.
Я вздрогнул.
– Ничего хорошего, Мина. Совсем ничего хорошего…