Орден Архитекторов 6 - стр. 56
Он вздрогнул, но, как настоящий солдат, сдержал крик боли. Я, невольно улыбнувшись, оценил его выдержку, и сказал:
– Теперь можешь открывать глаза.
Макаров открыл глаза и… застыл. Его взгляд, полный изумления, был прикован к механической руке, которая возникла из ниоткуда.
– Что это? – с трудом выговорил он, с опаской дотрагиваясь до неё здоровой рукой.
Я отошёл в сторону, с улыбкой наблюдая за ним.
– Нравится? – спросил я.
Дмитрий Сергеевич, словно не веря своим глазам, начал шевелить пальцами. Механическая рука, послушно подчиняясь его воле, двигалась, сгибалась, разгибалась, сжималась в кулак.
– Честно говоря… Я в шоке, – наконец ответил он, с трудом выговаривая слова. – Признаться честно, я в первый раз такое вижу. Нет, я, конечно, слышал про бионические протезы, которые делают богатым людям… Ну, и даже видел пару раз вживую. Но они и близко не были такого качества, – он с восхищением разглядывал свою новую руку.
– Я тебе скажу больше, – усмехнулся я. – Протяни ладонь.
Он протянул руку, и я, достав отвёртку, с размаху ткнул ей в ладонь.
– Ой, больно! – вздрогнув, он отдёрнул руку.
– Понимаешь, о чём я? – спросил я, с улыбкой глядя на него.
– Я… я чувствовать могу? – прошептал он, не веря своим ощущениям.
– Ну да, чувствовать. Вот только… к сожалению, прямо сейчас я не смогу навести тебе «косметическую» красоту. Нет у меня такого оборудования, чтобы сымитировать под кожу. Но ты не волнуйся, рано или поздно я с этим разберусь. И рука будет выглядеть, как настоящая.
Он, схватившись здоровой рукой за протез, начал мотать головой, словно боясь, что я отберу у него этот «подарок».
– Да нет, – пробормотал он, – не надо мне никакой оболочки. Мне и так… красиво. Отлично всё!
– Ну и зашибись, – кивнул я. – Тогда свободен!
Он, словно очнувшись от сна, вскочил со стула.
– В смысле… свободен? – переспросил он, не веря своим ушам. – А мы… мы не будем подписывать какой-нибудь кредитный договор… или ещё что-то? Я подозреваю, что это стоит больших денег.
– Больших денег? – я на секунду задумался. – Ну, возможно. Даже скорее всего. Но дело в том, что ты – теперь гвардеец Вавилонских. А мы, как бы… о своих заботимся. Так что теперь ты поступаешь в ведение полковника Скалы. Ну, а если будут какие-то вопросы, которые он не сможет решить, можешь обращаться ко мне напрямую.
– Да-да, – кивнул он. – Я всё понял, Ваше Благородие.
Он попытался поклониться, но я, усмехнувшись, остановил его. Видел, что у него уже из обоих глаз потекли слёзы. Но решил сделать вид, что не замечаю этого, и сказал:
– Ладно, короче, увидимся.
– Ваше Благородие… – он замялся, – у меня есть несколько друзей-ветеранов. С которыми мы общаемся… Они тоже… – он сделал паузу, с сомнением глядя на меня, – …«не очень полноценные».
Я, скривившись, подумал о том, как же всё-таки хреново Родина поступает со своими бойцами.
– Я ничего такого не хотел сказать! – поспешил он поправиться, заметив мою реакцию. – Не хотел вас затруднять, извините, пожалуйста…
– Да нет-нет-нет, – я отмахнулся, – я всё понял, к чему ты ведёшь. Главное не человеческое тело. Его всегда можно восстановить. Важен – человеческий дух. Если ты уверен в своих товарищах, то приводи. Поговоришь со Скалой, со мной… И тогда решим, что делать.
– Спасибо, Ваше Благородие! – он, с нескрываемой радостью, пожал мне руку и поспешил удалиться.