Оракулы Междуречья - стр. 10
Вскоре мы вышли из леса великанов. На выходе из него увидел огромную человеческую фигуру, размером около восьми – десяти метров. Внизу каменная статуя покрылась мелким лишайником, лицо каменного исполина было искажено болью, а рука устремилась вверх. Великан словно просил того самого Высшего, Восседающего на Солнце, о милости. Обошёл фигуру вокруг, но более ничего примечательного не обнаружил. Оозорван снисходительно наблюдал за мной, ему всё это было не в диковинку. После выхода из леса стали спускаться вниз по холму. Одинокий Охотник снова остановился, замер, рукой указал мне, чтобы я остался стоять на месте, а сам быстро двинулся вперёд и исчез в высокой траве. Минут через пять он вынырнул где-то далеко слева, неся в руках очередную добычу: зверя, размером с лису, с шерстью черного цвета.
– Как ты умудряешься всё слышать, всё чувствовать? – изумился я.
– Я же Одинокий Охотник, к тому же, не первый год, я родился в этом мире, а здесь все прирождённые охотники. Не место в роду тому, кто не умеет охотиться. У нас этому обучают с самых ранних лет, – усмехнулся Оозорван так, как он умел: краем губ.
Он закинул зверя себе на плечи, мы двинулись дальше. Я заметил, что он малоразговорчив, хотя это и неудивительно при его образе жизни. И, в то же время, понял, ему нравится то, что я не задаю слишком много вопросов. Нас окружала бескрайняя равнина с высокими травами: сколько было видно глазу, везде колыхались густые шелковистые и высокие травы. Лучилось светлое ласковое солнце, мягким, нежным переливом струился серебристый воздух, лёгкая, едва уловимая, дымка висела над равниной. Травы колыхались в такт журчащим позывам ветра, катились, словно голубые волны океана. Их вид навевал мне какую-то ностальгию, воспоминания. Глаза сами собой закрылись, появились видения. Они были туманными, исчезающими. Но было хорошо, легко, я словно парил в невесомости. Под тихий шелест травы, ласковый шёпот ветра стал грезить. Перед глазами появились видения всадников, бегущих людей, затем началось сражение. Мчались боевые кони, скрещивались сабли и копья, падали люди. Вот появился всадник на большом сером коне. Он поднял рог, протрубил в него. За ним появились новые всадники и вступили в сражение. Казалось, что смотрю кино, только немое. Протёр глаза, но видения не исчезали. Всё это происходило как наяву.
– Что это? – вопросительно глянул на Оозорвана.
– Не волнуйся, – улыбнулся он, – ты слышишь и видишь песни равнин Междуречья, с новичками это часто бывает. У каждого бывают видения прошлого, свои видения. Никто не знает, откуда они берутся, что ты можешь увидеть. А можно даже услышать голоса воинов. Ты несколько раз глубоко вдохни и выдохни, всё исчезнет.
Я так и сделал, видения стали таять на глазах и исчезли. Мы прошли ещё несколько часов и впереди снова показались леса. На фоне леса вырисовывался большой холм, к которому вела натоптанная тропинка. В середине холма темнело пятно. Когда подошли поближе, то увидел, что это не пятно, а вход вовнутрь этого холма или пещеры. Одинокий Охотник присел на колени и склонил голову. Мне он знаком указал, чтобы и я сделал то же самое. Я присел рядом, наклонив голову.
– Оозорван, Одинокий Охотник, приветствует тебя, о, великий Оракул. Я пришёл к тебе с вопросом и принёс тебе жертву.