Опять 25 - стр. 5

– А на самом деле? – заинтересовался я.

– А на самом деле все фото постановочные, – прямо мне в ухо зашептала Настя. – Если присмотреться, то около неё постоянно отираются два мужика, каждый раз в разных одеждах. Один – её муж, а второй – брат. И фотографируются в красивых местах. Последний раз вообще в Дрезденской галерее щёлкнулись, а она утверждала, что это посольство Канады.

– А как узнали? – спросил я.

– На заднем плане этого лжепосольства картина «Шоколадница» видна, – засмеялась собеседница. – Ладно, я сейчас приду. Мне надо припудрить носик.

И ушла.

На её место тут же уселась очень худая женщина. Платье на ней висело, как на вешалке. И ещё от неё сильно пахло потом.

– Вы наш новый председатель? – спросила она меня.

– Да, – ответил я. – А вы кто?

– Марина Цветаева, – ответила дама и налила себе водки в рюмку.

– Так это… – промямлил я. – Вы же того…

– Я её потомок по отцовской линии, – вздохнула она. – Не прямой, но потомок. Гены-то никуда не спрячешь.

– Не спрячешь, – согласился я.

– Чего Настя про меня наплела? – спросила Цветаева.

– Про вас – только хорошее, – нашёлся я. – Про других разное рассказывала, а про вас – только хорошее.

– Женат? – вдруг строго спросила Марина.

– В гражданском браке, – на всякий случай соврал я.

– Это мы исправим, – усмехнулась она и вдруг сорвалась с места: – «Ласковый май»! «Ласковый май»!

Из динамиков полилось что-то про розы на снегу.

– А вы хорошо пишете, – услышал я. – Так и хочется вас отшлёпать.

Это говорила Лена, держа в руках мою книжку. Судя по всему, пока другие веселились и танцевали, она успела «проглотить» её половину.

– Вы от Ирки Шумахеровой? – догадался я.

– Ага, – не стала отпираться девушка. – Она меня уговаривала вам пощёчину влепить во время выступления, но я отказалась. А пишете вы и правда хорошо. Затягивает. Только я не со всем написанным согласна.

– Мы можем подискутировать, – предложил я, – но позже.

– Хорошо, – отозвалась Лена и опять уткнулась в книгу.

Кто-то потянул меня за рукав. Это была Бегунова.

– Вы наш новый председатель? – спросила она.

– Да, – ответил я. – А вы Лейла Бегунова. Я вас сразу узнал. О вас все только и говорят. Только о вас и вашем таланте.

– Спасибо, – смутилась та. – А кто конкретно говорит?

– Да вот недавно Беленькая про вас рассказывала, – ответил я.

– Беленькая! – фыркнула Лейла. – Эта старая сплетница только и может, что говорить. Не дал бог таланта, но дал мужа адвоката. При богатом муже и я могла бы раскрутиться так, что мало не покажется.

– Раскрутитесь, – пообещал я. – Вы очень хорошо пишете. Талантливо. Затягивает.

– Налейте мне водки, – попросила Бегунова.

Я налил. Мы выпили. Потом подошли ещё несколько женщин: Аверченко-Задунайская, Шамаханова и Бойко. Мне как будущему председателю союза пришлось со всеми выпить.

Дальнейшее я помню смутно.

Проснулся я дома, в своей кровати, так как что-то щекотало мне лицо. Это оказались чёрные волосы, копной разметавшиеся по соседней подушке. Они принадлежали абсолютно голой молодой женщине, лежащей на животе рядом со мной.

Я аккуратно убрал волосы с её лица и близоруко прищурился. Лена! Вчерашняя Лена, которая взяла у меня автограф.

Я осторожно слез с кровати, спустился в кухню, выпил воды и сжевал таблетку аспирина.

Зашёл в ванную. Из зеркала на меня взглянуло помятое лицо 50-летнего старпёра с синяками под глазами. Я подмигнул своему отражению.