Опус Серого Волка - стр. 70
– Ты был бы прав, если выбрал просто подождать и не разрушать, ведь если каждый сделает такой выбор, то они доживут до весны.
– Какой ты наивный! – восклицал Коля в ответ.
– Тебе никогда не казалось странным выбор этих предметов для украшения снеговика? Весь концепт для страны, в которой мы проживаем, вполне мог представлять аналог язычного тотема из снега. Поклонение богам зимы. Они ниспослали с неба снег, а значит – он продукт Божий.
– Что ты несешь опять? – но Удов не обращал внимание на перебивки и продолжал.
– Чтобы задобрить не только в виде возвышения тотемов, придумали вставлять морковь вместо носа для подношения. Присутствие крышек может свидетельствовать о традиции класть монеты на глаза умершего. Даже ведро с метлой можно объяснить! Во времена, когда посягающих на Русь было много, соответственно, много было павших воинов. И у каждого воина была семья, дети и дом, которые они защищали и пали. В честь павших воинов сыновья и дочери делали снеговиков, словно своих отцов. Вместо меча – метла, вместо шлема – ведро или другая похожая тара того времени. Ну и кто ты такой, чтобы отнимать традицию многих сотен лет у детей? Ах да, вы ведь теперь об этом.
О том, как отнимать у слабых. У тебя все происходило буквально за спиной. Обидно, наверное. Только это вы. Вы! Не я. И с места я не сдвинусь, пока вы не провалите отсюда.
– Ты просто проектируешь свою ситуацию, вот и все…
– видно, это задело за живой нерв.
– А ты не проектируешь свою на Микеланджело?
Каждую ночь, наверное, на него проектируешь. Только картинки ваши что-то не совпадают. Наверное, дело в том, что от него что-то осталось. У меня для тебя новость: от любви со снегом дети не рождаются. Что от тебя вообще останется? Мертвая птичка из поролона с рябиной вместо глаза? – Колю обуяла ярость, и он не смог удержать себя в руках. Он повалил Васю на землю, и они начали бороться. Хрипя, Коля все говорил:
– Хочешь уйти, а? А? Хочешь? – Пахом с Энерго имея богатый опыт в таких делах, быстро расцепили накалившихся парней. Энерго держал, нет, даже придерживал защищающегося. Вася, собственно и не порывался к драке. И так все доказал. Вот нападавший в руках Пахома еле держался.
– Что и требовалось доказать!
– Заткнись, даже уйти нормально не можешь, позер!
– Я то уйду, но только после вас, – тут Энерго предложил:
– Хорошо, давайте голосование. Проигравшая сторона уходит во избежания мордобойства. Кто за то, чтобы не трогать снеговиков?
– Да! Кто за то, чтобы дать всем шанс начать в этом ремесле и не отдавать весь материал этому напущенному индюку, который в любви со снегом, а не с единым человеком на этой чертовой планете? – Потом появился из-за спины главный подстрекатель прошлого разговора с поднятой рукой. Немного подумав и пошатнувшись от спокойного тела Васи, Энговатов присоединился к нему.
Сначала на продолговатом лице показалось расстройство от решения, но оно быстро переменилось на твердую решимость. Губы поджаты, брови сдвинуты до самых очков. Мне он казался самым преданным к Бобенко человеком здесь. Если он поднял руку, то все могут поднять.
Все? Даже я? Незаметно, как оказался меж двух лагерей, меж тишины беспокоя. По одну сторону был Удов с Энерго и Власовым. Обернувшись по другому, увидел по другую сторону. Бобенко был со своим двумя верными колоссами. Даша и Пахом стояли не так уверенно. Пахом потупил голову, опять тяжелая дума его одолела. Катя нервно грызла ногти на морозе. Решив меня поторопить, Удов сказал: