Опус Серого Волка - стр. 67

Отбежав на безопасное расстояние, упал на колени. Снега все еще не было, был только сводящий скулы холод. Вроде канат не намок, однако казался намного тяжелее теперь. Отдышавшись с минуту – это все, что мог позволить, решил совместить приятное с полезным. Написал сообщение в общую группу и объяснил ситуацию с матерью. Было предсказуемо, что она будет ждать меня во дворе на таком морозе… Выделил тот факт, что меня обязательно посадят под домашний арест. Сейчас и проверим, оправданы эти жертвы или нет.

Добежав до места, тяжело дыша, опустил свой крест и закопал его. Мама уже что-то активно обсуждала с бандой. Знакомство одной семьи с другой. Подойдя, невольно был вовлечен в эту перепалку.

– Вот ты где! – коварно проговорила мама.

– Ну, наконец, Серый! – прозвучало от Бобенко.

– Такое ощущение, что к застолью подхожу, – съерничал уже сам.

– А ты не умничай. Где ты был и почему это на тебе школьная одежда?! Сказал, что к своей девушке пошёл, чтобы вы вместе отмыли эту дверь проклятую.

– Так и есть, вот как раз и моя девушка – указав на Дашу повернул голову к компании и подмигнул глазом, который был вне досягаемости взора мамы. – Просто запутался где же вы будите, искал вас.

– Знаешь, врать не хорошо, особенно собственной матери, – неожиданно влетел в диалог Удов.

– Вот, значит, как! Собственные друзья тебя на лжи уже ловят.

– Вась, Вась, Вась. – как скороговорка прозвучало реплика от Коли. – Если ты не в курсе факта, то это не значит, что он лжив. Ведь сама Дарья может подтвердить! – Коля по адвокатски положил руку ей на плечо. Было видно, что еще с прошлого моего заявления она еще не полностью восстановилась. Тем не менее спустя секунду она заговорила:

– Э – э – э… Да, так. Это действительно так. Даша Колесникова, очень приятно, – размягчение мамино было на лицо.

– Анна Дмитриевна. Нет, приятно мне с вами, наконец познакомиться. Мама этого оболтуса. – глубокий материнский вздох. – Сережка, понятно, что здесь твои друзья, дама сердца, но ты до конца не восстановился. Тебе нельзя на таком холоде находится столько времени.

– Ну, ма – а – а – ам…

– Анна Дмитриевна, не о чем беспокоиться. Ведь он не на месте будет стоять, а работать со всеми.

– Да, как в прошлый раз, когда он в горячке лежал здесь, подпирая ледяную глыбу? – поняв, наконец, что Удов специально проделывает это все, Коля толкнул его в плечо.

– Что – о – о – о? – затянулась поразившееся мать.

– Все было не так плохо, как мой вице рассказывает. Он просто устал работать и присел отдохнуть. Никто его не заставлял выходить или работать. Никто и не сможет теперь в его отделении. Он там главенствующий, Анна Дмитриевна. Неужели предприятие хотите обезглавить?

– Да, как тогда его чуть не обезглавили его же лопатой?

– Что?

– Что? – одновременно проговорили Коля с мамой.

– Как правда ни страшна, но это правда. Полдня лопатой колотил его тот амбал, – было указано на Пахома. Тот, в свою очередь, только мог потупить голову, как нашкодивший пес.

– Анна Дмитриевна! – неожиданно расступил остальных Энерго. – Анна Дмитриевна, я наблюдал за конфликтом и ничего такого не увидел, поэтому не вступал. Поспорили из-за лопаты. С кем не бывает? Рабочий момент! Это специфика работы! – Василий начал печатать на телефоне сообщение. – Если была бы действительная драка… Разве не увидели бы вы синяков на лице или на теле своего любимого сына? – непонятно, было ли это похоже на то, как уговаривают родителей сына с мячом еще остаться, чтобы поиграть, или на целое судопроизводство в отношении моего нахождения в команде. Может, мне действительно вырезал гланды Якволев в этой заброшенной, никому не нужной комнате, и это все мой «последний суд», как выражается Самуил Тимофеевич? Власов появился так же неожиданно, как и всегда. Было такое ощущение, что он просто прятался под землей, выжидая нужного момента. Шипящим своим голосом пытался закончить то, что начал Удов: