Opus Dei. Археология службы - стр. 2
Возможно, хорошим переводом для ufficio было бы слово «должность» в том раннем широком значении, в каком оно употреблялось во времена Петра I, как, например, в «Уставе воинском»: «Оберъ полевой священнїкъ при фелтъ маршалѣ или командующемъ генералѣ быти долженъ, который казанье чїнїтъ, лїтургїю, уставленныя молїтвы и протчыя священнїческїя должности отправляетъ», – к слову, цитата, прекрасно подходящая к данной книге, в значительной части посвященной теории литургии и «должностным обязанностям» священника. Но старый узус не вернуть одним лишь переводческим решением.
Перевод operatività словом «дельность», возможно, наш самый рискованный шаг, однако против кажущейся очевидной «оперативности» слишком много аргументов. Принципиально важно было сохранить связь operatività с opus/opera: «дело» (érgon, opus, opera, Werk) в перспективе Агамбена также является понятием «порога неразличимости», на котором утрачивают взаимную определенность poíēsis и prāxis, производство и действие, деятельность и результат (так же и в русском, где можно говорить как о «деле народа», так и о «деле рук человеческих»). Необходимо также учитывать, что термин operatività у Агамбена прошел определенную эволюцию с конца 1990-х годов и ко времени написания Opus Dei («Дела Божьего») стал полноценным онтологическим понятием, одной из характеристик бытия, когда эминентным именем последнего становится действительность. Поэтому мы предлагаем читать «дельность» по аналогии с «вещностью», как абстрактную характеристику чего-то способного на дело, могущего быть пущенным-в-дело или же бытийствующего в качестве дела. Соответственно, латинское operatio и итальянское operazione мы передаем по большей части «деланием». Тем самым мы проводим границу между «дельным» и «деятельным», чисто практическим, рядами терминологии – лат. actus, ит. azione, attività и др. Тем не менее в нескольких местах, там, где Агамбен ставит эти термины в кавычки, подчеркивая более технический или метафорический характер употребления, мы оставляем «операцию» и «оперативность».
Отдельно стоит упомянуть переводы цитат из Ursprung des Kunstwerks Хайдеггера, где Werk мы передаем либо «изделием», либо «делом» (у Агамбена это одно слово, opera), либо же как составное «изделие-произведение» – несмотря на громоздкость, уточнение иногда необходимо; в этом мы ориентируемся на отдельные переводческие решения А. В. Апполонова в Сумме теологии («потенция-способность», «любовь-каритас», «начало-образец» – там, где у Фомы одиночные термины). Таким образом мы отделяем парадигму дельности от креационистской парадигмы, резервируя слово «творение» (creazione, Schöpfung) лишь для этого узкого контекста.
Одной из главных тем книги является онтология действительности и понятийная история этой онтологии, в начале которой стоит латинское effectus – и Агамбен здесь максимально задействует все оттенки смысла, предоставляемые итальянским рядом effetto, effettualità, effettività, efficacia, effettuazione и соответствующими глаголами и прилагательными. К сожалению, этимологическую связь «эффекта» с действительностью (