Оптинские дневники - стр. 26
Внешне Игорь не выглядит так называемым подкаблучником, видно, что характер твёрдый, мужской, решительный. Поэтому я в недоумении спрашиваю: «А ты не пытался настаивать на том, чтобы жена готовить научилась? Чтобы в доме порядок наводила?»
Игорь молчит. Потом отвечает медленно:
– Наверное, так и нужно было сделать. Но я любил её очень. Жалел. Всё думал: хрупкая она такая. Без отца и матери росла. Отогрею заботой её сердце, и она научится тоже заботиться о других.
Но Тоня принимала заботы как должное. А заботиться о ком-то, кроме себя, учиться не спешила. Видимо, невозможно было дать ей во взрослом возрасте то, что не получила она в детстве. Не знавшая родительской любви, она не умела любить сама. Возможно, с другими детдомовскими детьми дело обстояло иначе. Возможно, они и умели любить. А вот с Тоней дела обстояли именно так. Родилась дочка Машенька, Маня. Через год ещё одна – Анютка, Нюта. Но у Тони к ним никаких особенных материнских чувств не появилось.
Игорь же дочек своих, Маню с Нютой, любил без памяти. Теперь он еле успевал крутиться между домой и работой. Ходил с синяками у глаз от недосыпания. Вставать ночью к детям для Тони было непосильной задачей. Купал дочек тоже отец. Он же стирал пелёнки, готовил еду. Теперь Тоня звала его «мамуля». Часто он, придя с работы, заставал малышек грязных, мокрых, предоставленных самих себе. А жена возвращалась от соседки, и от неё пахло табаком. А потом стало пахнуть и вином.
Когда Игорь начинал возмущаться, вместо «мамули» звучали слова из комедии, которую когда-то посмотрела жена: «Мамуля, ты у нас Муля! Муля не нервируй меня!» Семейная жизнь катилась в пропасть. Игорь слишком уставал. Он похудел, осунулся. Хрупкая Тоня, наоборот, набрала вес. Она хвасталась мужу: «Меня назвали сочной и аппетитной! Вот! Я мужикам нравлюсь! Ты, Муля, меня мало ценишь! Мне тут один мужчина сказал, что я дорогой бриллиант! И что для такой драгоценности, как я, нужна дорогая оправа! А я вон пальто демисезонное уже три года ношу!»
Игорь слушал молча. Он не понимал, куда исчезла та тоненькая, тихая девушка, которую он так любил и жалел. И откуда с ним рядом взялась эта совсем чужая громкоголосая женщина? Радость была только в дочках. Маня с Нютой росли не по дням, а по часам. Рядом с домом был храм в честь иконы Пресвятой Богородицы «Нечаянная радость». И Игорь всё чаще стал заходить с дочками в храм. Они росли спокойными, добрыми. Игорь окрестил их. Укладывая дочек спать, он им рассказывал сказки, пел колыбельные. И чувствовал себя счастливым человеком.
Беда пришла нежданно. Дочкам было четыре и пять лет. В субботу Игоря попросили помочь в храме. Восстанавливали колокольню. Игорь работал, но какое-то уныние лежало камнем на душе. А отчего – он не понимал. Когда поднялся на колокольню, вдруг чётко услышал женский голос: «Возвращайся домой!» Игорь оглянулся, но вокруг никого не было. Через минуту прозвучали те же слова: «Возвращайся домой. Там неладно».
Игорь бросился по ступенькам вниз. Прибегает домой. А в квартире – пусто. Ни дочек, ни мебели. А соседки говорят: «За твоей женой приезжал мужчина какой-то усатый. Вещи в машину грузчики перетаскали. И уехали они. Дочки твои только плакали сильно».
Раньше Игорь слышал слова: «И земля ушла у него из под ног», – и не понимал, как это так. А теперь понял. На самом деле земля из-под ног ушла. Сел Игорь посередине пустой комнаты, обхватил голову руками. И подумал: «Вот теперь всё. Конец моей жизни настал».