Опричнина. От Ивана Грозного до Путина - стр. 25
Что касается «виновника войны», то «втравил» нашу страну в нее не Адашев, а сам крымский хан: как раз накануне постигшей его владения череды стихийных бедствий, 3–4 июля 1555 г., крымчаки нанесли под г. Мценском, у Судьбищ, поражение русскому войску Ивана Большого Шереметева; этот последний, занимавший должность главного воеводы, был тяжело ранен, и от полного разгрома русских спас воевода Алексей Басманов, будущий видный опричник: по сигналу его труб 5–6 тысяч рассеявшихся было детей боярских, стрельцов и боевых холопов собрались и отразили хана, тот отступил[143]. Это означало войну между Россией и Крымским ханством. Впрочем, еще в 1552 г. крымский хан Девлет-Гирей пытался помочь Казани и напасть на Москву с юга, однако был отбит от Тулы[144].
Лето 1556 г. хан просидел в своем улусе, ожидая русского нападения и прося помощи у турок, но не получая ее. В итоге примерно в январе 1557 г. царь решил, что настало время поступить с Крымом так же, как с Казанью. На р. Псел (нынешняя Полтавская область Украины) был построен Псельский городок[145], который вполне можно сравнить с построенным в свое время напротив Казани Свияжском.
Нои это не все. Появилась возможность убить одним выстрелом двух зайцев: присоединить Крым и воссоединиться с западнорусскими землями в Литовском княжестве. Дело в том, что ко двору Ивана Грозного явился богатейший литовский православный пан, рассорившийся со своим государем, – Дмитрий Вишневецкий, представитель рода Гедиминовичей, – и предложил совместный поход на Крым; с учетом того, что в прямом и косвенном подчинении Вишневецкого находились большие силы украинских казаков[146], помощь его имела огромное значение.
Началась, как пишет А. Л. Янов, настоящая национальная война, подлинная Реконкиста[147]. Вишневецкий занял остров Хортицу, где позднее располагалась Запорожская Сечь, а потом он и присланный к нему на помощь дьяк Ржевский с отрядом взяли Ислам-Кермень, затем – Очаков, разбив при этом не только татар, но и помогавших им турок, союзные России черкесские князья заняли еще два крымских города, а попытка контрудара крымчаков на остров Хортицу была отбита с большим уроном[148].
Правда, поход 1558 г. был не очень удачен, так как союзники – ногаи и кабардинцы – не дали легкой конницы, а сам Иван Грозный, понадеявшись на последнюю, не отправил своей (она была задействована в Прибалтике, где как раз с 1558 г. началась Ливонская война), ограничившись стрельцами и казаками-пищальниками. Однако и при этих обстоятельствах крымское войско загнали за Перекоп[149]. А в 1559 г. наступил «звездный час» крымской кампании.
Весной 1559 г. брат А. Адашева Данила Адашев захватил в устье Днепра два турецких корабля и высадил десант в Крыму, опустошил западное побережье полуострова, освободил русских пленных. Н. М. Карамзин считал, что только поддержка Турции могла тогда спасти Крымское ханство, и хан в отчаянии писал султану, что «все погибло»[150]. Однако Турция с помощью явно не спешила…
Если бы это предприятие – уничтожить Крымское ханство – полностью удалось, как поднялся бы авторитет Москвы! Было бы реально избрание Ивана IV на литовский престол, с учетом хотя бы того, что 90% населения Великого княжества Литовского составляли западные русские – предки украинцев и белорусов, русский язык был государственным, многие члены княжеского дома были крещены в православие, а династические браки литовских и русских князей вообще были обычным делом. Вспомним, что ведь и мать Ивана Грозного была из Литвы! Соединив влияние Вишневецких и Глинских, добиться великокняжеского литовского трона для Ивана IV было вполне реально. «Либеральные» преобразования 1547–1560 гг. также не могли не способствовать росту авторитета молодого Московского государства у православных подданных Литвы, тем более что и на внешнеполитическом поприще Иван Грозный, как мы видели, в эти годы действовал успешно.