Опричнина. От Ивана Грозного до Путина - стр. 11
Не помогло: Новгород снова вступил в сношения с Литвой. Тогда в 1478 г. произошла более жесткая экзекуция. Теперь вечевой колокол был снят, лидеров оппозиции сослали, некоторых даже казнили, но Новгород как таковой не пострадал. Иван всего лишь объявил, что хочет «господарьства на своей отчине Великом Новгороде такова, как наше государьство в Низовской земле на Москве» (орфография оригинала. – Д. В.)[59]. А мы уже видели и еще увидим, что «государьство в Низовской земле на Москве» было при Иване III и позже вполне европейским. Причем Иван шел на Новгород, как и семью годами ранее, вооруженный солидными документальными уликами (связи Новгорода с Литвой. – Д. В.)». И «можно только удивляться тому терпению, с которым Иван проводил переговоры», резюмирует тот же Дж. Феннелл[60].
Опять-таки сравним это с тем, что сделал с Новгородом Иван Грозный 92 года спустя безо всяких на то оснований[61]. О разгроме Новгорода мы будем говорить много и подробно, пока же отметим: город снова обвинялся в попытке «предаться Литве», однако на сей раз никаких улик, кроме анонимной грамоты на имя польско-литовского короля (к тому времени Литва и Польша объединились в Речь Посполитую), которую как-то подозрительно быстро обнаружили опричники, не было. Н. И. Костомаров прямо предполагает, что эта грамота – подброшенная самими же опричниками фальшивка[62], и он не одинок в своем мнении. Р. Г. Скрынников также указывает (со ссылкой на источник), что эту грамоту подделал (и передал Грозному) некто Петр Волынец[63].
Но мы забежали вперед… Пока отметим, что, конечно, Иван III не был «либеральным» правителем, что он был правителем весьма жестким и авторитарным, что он уморил в тюрьме родного брата и совершил еще много чего нехорошего. Но он был ничем не хуже своих западноевропейских «коронованных собратьев»; во всяком случае, Иван III был не более жесток и авторитарен, чем его западные современники – например, Людовик XI во Франции, Фердинанд и Изабелла в Испании или Христиан II в Дании, который после завоевания Швеции истребил всю шведскую знать («Стокгольмская кровавая баня»).
Важный признак европейского государства – независимость Церкви. Мы говорили о Русской православной церкви в период до XV в. и нашли ее вполне европейской. А как обстояли дела в «Европейское столетие России»? Начнем с того, что церковные земли были совершенно независимы от правительственной власти с административно-судебной точки зрения, если не считать особо тяжких уголовных дел вроде убийства и разбоя. Земли монастырей были освобождены от налогов и повинностей. По крайней мере, до середины XVI в. Церковь, как отмечает К. Валишевский, «служила благодетельным (впрочем, как мы это далее увидим на примере России и как оно бывало и на Западе, не всегда «благодетельным». – Д. В.) противовесом всемогуществу государства»[64]. И вообще, по словам того же автора, «самодержавие в своей первоначальной форме (в Московском государстве до Опричнины, – Д. В.) не было склонно к абсолютной власти. Если не народные, то по крайней мере права Церкви здесь оставались еще нетронутыми»[65].
Независимость экономическая и судебная порождала и независимость идеологическую. А.Л Янов упоминает про идеологический плюрализм, выразившийся в церковных и связанных с ними политических дискуссиях, при Иване III