Опоздавшие к смерти. Cобрание сочинений в 30 книгах. Книга 28 - стр. 25
Но такие дела, где действительно нужны были мозги и опыт, случались не часто. Точнее, слишком редко, чтобы Штерн получал удовлетворение от собственной работы.
Следователь медленно спустился в холл, механически отвечая на приветствия, и спросил у дежурного офицера, есть ли свободная машина. Обычно все машины были в разъездах, и Штерну приходилось ехать на своей, чего он очень не любил в рабочее время – особенно если приходилось углубляться в арабские кварталы. Не то чтобы боялся нападения, но и испытывать хотя бы мимолетное чувство незащищенности тоже не очень хотелось.
К счастью, в гараж только что вернулся Моти, он даже не успел выключить мотор и потому к появлению Штерна отнесся с неудовольствием, хотя и уважал следователя, причем не только за ум, но и за способность рассказывать о преступлениях так, что заурядное убийство из ревности становилось конечным звеном цепи необратимых и страшных действий.
– Куда едем? – спросил Моти, когда Штерн тяжело уселся рядом и пристегнулся.
– Сначала в кафе по твоему выбору, – сказал Штерн, – я с утра не ел и неизвестно когда получится… Потом к пограничникам, а оттуда в Шуафат.
Программа показалась Моти вполне приемлемой, особенно в первой части, и минут через десять мужчины сидели в уютном ресторанчике Марка Толедано в одном из многочисленных переулочков, отходивших от шумной центральной улицы имени давно почившего и мало кому известного английского короля Георга Пятого.
Штерн с удовольствием «оттянулся», как говорили в таких случаях молодые коллеги, а потом заметно повеселевший Моти с ветерком доставил следователя в расположение участка, где держал свою канцелярию полковник Симхони.
Новый начальник пограничной службы иерусалимского округа оказался, в отличие от ожиданий Штерна, мужчиной далеко не богатырского сложения. Он был скорее тщедушен и напоминал итальянского комика, фамилию которого Штерн, естественно, давно запамятовал.
– Мы успели даже раньше, чем было обещано, – энергично сказал Симхони, пожимая руку Штерна. Рукопожатие оказалось крепким, будто ладонь следователя на мгновение охватили столярные тиски. Штерн даже отдернул руку, отчего Симхони пришел в еще более хорошее настроение. – Вот смотрите, господин Штерн…
– Ицхак, если вам удобнее, – пробормотал Штерн, заранее зная, что Симхони немедленно перейдет на иной уровень отношений.
– Смотри, Ицхак, вот полная распечатка. С десяти утра до полудня. Дальше я не требовал. Когда умер Аль-Джабар?
– Незадолго до полудня…
– Ну вот. Смотри: в десять на центральной площади еще было пусто, три джипа с моими ребятами стояли на контрольных точках – вот, вот и вот, а четвертый совершал патрульный объезд от западного въезда в Шуафат через улицу Сулеймана и центральную площадь к северному въезду. В десять двадцать пять на площади начала собираться толпа, и джип, дежуривший у перекрестка Алламеда, переместился вот сюда. Еще через четверть часа на площади было уже не протолкнуться, пришлось снять все машины, которые встали вот здесь и здесь. В десять пятьдесят было вызвано подкрепление, потому что часть митинговавших – человек сто, может, чуть больше – начала двигаться по улице Мардана к городскому шоссе. Их нужно было остановить обязательно, в половине двенадцатого я отдал приказ использовать резиновые пули. Обычно, если есть оперативный простор, толпа рассеивается не сразу, но вчера все происходило на довольно узких улицах, дистанция поражения маленькая, действие пуль близко к убойному… Поэтому столько раненых, есть и тяжелые. Но и эффект был практически мгновенный. В двенадцать на улицах все было спокойно, а на площади – в половине первого.